"Анастасия Дубинина. Испытание водой (Часть 1) " - читать интересную книгу автора

что называется "во всех отношениях приятным человеком". Днем он помогал при
кухне, или с лошадьми, или где там еще требовалась его ненавязчивая и ловкая
помощь. А как-то раз, когда паж графского сына, мессира Анри, заболел и
несколько недель валялся в горячке, Ален с успехом заменял его - и никто из
рыцарей, понаехавших тогда к Анри в гости, и не заподозрил, что им
прислуживает за столом и сопровождает их на охоте не дворянский мальчик, а
всего-навсего пригожий сын служанки.

Во всем замке, пожалуй, жило только три человека, которым Ален не
нравился.
И первый из них - сам Ален. Обычно он так сильно был направлен вовне,
что редко думал о себе: мир оказывался столь интересен, что на
самосозерцание просто времени не хватало. Но в редкие моменты, приходившие
обычно почему-то перед сном, когда мальчик копался в своих переживаниях и
том, что считал своей душой, он находил места, к которым прикоснуться было
больно, как к ране. Запертая комнатка, за которой жил отец с обожженным
лицом. Маленькая спальня за тяжелыми занавесями, где жила его матушка -
женщина, которая была его очевидно глупее и даже, кажется, младше, и когда
он это замечал, очень хотелось самому себя выдрать за отсутствие сыновней
почтительности. Болезненная любовь к Этьенчику, перемешанная с вечным, почти
незаметным страхом за него - так все время звучащая флейтовая мелодия
вдалеке не мешает спать, но не дает о себе напрочь забыть. Брата непрестанно
хотелось защищать, хотя на него, кажется, никто и не нападал - просто такой
он был уязвимый, будто ходил без кожи по миру, прямо-таки утыканному острыми
ножами. Еще в нем была некая... слепота, что ли - когда ты бредешь,
улыбаясь, без дороги, и чудом минуешь огромную пропасть поперек пути. И,
наконец, в самой дальней зале, огромной, полутемной и запертой наглухо, жила
ненависть к Королю.
Когда все эти чудовища разом напрыгивали на Алена, такого слабого и
мягкого перед сном, требовалось немало сил, чтобы распихать их обратно по
клеткам. И, измученный борьбою, мальчик наконец засыпал на их общей с
Этьеном постели, уверенный в том, что он, скорее всего, человек очень
грешный. Братик обычно спал тихо, как мышка, и очень чутко: чтобы его
разбудить, достаточно было громко вздохнуть. Сам же Ален здорово вертелся во
сне, вытесняя в неравном бою с кровати своего маленького противника, и
мысль, что он мешает брату спать, тоже не добавляла спокойствия его ночным
бдениям. Хорошо еще, что солнечный свет расставлял все по своим местам, и
наутро Ален и думать не хотел о глубинах собственного морального падения.
Вторым человеком, не считавшим его хорошим мальчиком, был некий
дворянин по имени Жерар де Мо.
Это был безземельный рыцарь-вдовец, обремененный непомерно большим
чувством собственного достоинства и двумя детьми. Собственно говоря, старший
из его сыновей, звавшийся тако же Жераром, числился третьим по счету
недоброжелателем нашего героя; это был красивый и чрезвычайно громкий юноша,
обладавший двумя чертами личности, приносящими горе своему обладателю. Черты
эти именовались слабостью характера и болезненным самолюбием. Людям с таким
нравом обычно неуютно и холодно в мире, те же, для кого мир представляется
обителью радости, кажутся им едва ли не личным оскорблением.
Кроме того, оба Жерара, старший и младший, были не в чести у графа
Тибо. Старший когда-то чем-то перед ним провинился - еще в бытность