"Яна Дубинянская. Именем вальса" - читать интересную книгу автора

билет в лотерею, удача, потом слава, немыслимое богатство... А Фил - иногда
он отшвыривал все это, как попавший под ноги камень. А иногда - ему было
мало, и этого Колин тоже не мог понять. Не мог, но старался. Он всю жизнь
старался сделать что-то для Фила, для единственного друга...
- Бери карандаш и пиши выпрямляясь, скомандовал Корвуд. - "С тех пор,
как увидел вас, не могу думать ни о ком другом... Пленен вашей красотой...
Единственная мечта моей жизни - написать ваш портрет... Жду вас с надеждой
и страхом не дождаться никогда..." Подпишись.
- Я?
- Адрес. Адрес отеля. Мадемуазель Люсии Луэгос.
Колин поднял от листа бумаги недоуменные глаза. Но этот немой вопрос
остался без ответа.
- Отнесешь в поселок на телеграф. Сколько там слов?
Колин посчитал.
- Сорок три.
- Откуда у тебя столько денег?
И, мощным движением выхватив бумагу и карандаш, Корвуд провел по
строчкам прерывистые размашистые полосы.

* * *

Синее искрометное платье Вайолет облегало её от декольте до щиколоток,
раскрываясь длинные разрезом сбоку. Платье Люси, отрезное под грудью,
падало до колен широкими огненно-алыми складками.
- А мне очень понравилось, - объявила она, распахивая двери номера. -
Так красиво, и страшно, и оригинально...
- Что Франкенштейн милый, хороший человек, а его чудовище вообще
ангел, мы должны были догадываться, - Вайолет презрительно повела смуглыми
плечами. - Сделано добротно, но - дешевка.
Люси, вскинув, как крылья, складки платья, бросилась на тахту.
- И все-таки, Вайолет, я не могу... Стоит подумать, что ты могла бы...
Да если бы мне... И вместо этого - "Пена моря"!
Вайолет подняла с туалетного столика скрутившийся по краям бланк
телеграммы.
- Это тебе, Люси.
- Да? Интересно, - Люси одним прыжком вскочила с дивана и выхватила
бумажку из рук подруги. - "Не могу думать ни о ком другом. Пленен вашей
красотой. Мечта моей жизни - написать ваш портрет. Жду. Колин Смит."
Вайолет улыбнулась и вдруг прислушалась.
- Ты включала радио?
Неизвестно откуда в комнате возникли звуки воздушного, пьянящего
вальса. Они ширились, нарастали, и девушки сами не заметили, как, взявшись
за руки, закружились в его звонком ритме. Вайолет тряхнула головой, и её
сложная прическа в один миг рассыпалась по плечам блестящей черной волной.
Они засмеялись - сначала тихо, потом громче, и этот смех тоже подчинялся
трем чудесным тактам.
- Знаешь что? - сказала, будто пропела Люси. - Давай поедем к нему, к
этому художнику! Прямо сейчас!
- Давай, - откликнулась Вайолет. - Что я говорю, это же чистое
безумие... Все равно, давай!