"Антон Дубинин. Катарское сокровище" - читать интересную книгу автора

подступая, как море к малому островку: настоящий сабартесский лес,
совершенно непроходимый из-за колючего бурелома. Шпиль церкви, опять-таки в
отличие от долинных поселений, виднелся не посреди деревни, а слегка на
отшибе, по другую сторону невысокого замка. Единственная широкая улица вела
от портала к замку, потом опять спускалась до храма: крылья бы кому, как у
голубя - тот увидел бы с высоты, что улочки Мон-Марселя не разбегаются
лучеобразно от единого центра, но то вьются спиралью, то вовсе текут как
попало, огибая выступы скалы. Дома то и дело - смежные друг с другом, мало
какой отличается двориком или, скажем, молотильной площадкой, только у дома
байля краснеет плодами невысокий садик. И над людским муравейником -
огромное горное небо, еще серо-золотистое сквозь пасмурную мглу от
садящегося солнца; небо, полное сладкого тумана, столь любимого братом
Люсьеном.

Мон-Марсель, уже предупрежденный, уже достаточно встревоженный, загодя
встречал инквизиционную колымагу со всей возможной торжественностью. Будь у
деревни ворота - их бы торжественно распахнули под звуки труб. Но ворот не
нашлось - что же, человек тридцать "лучших людей" выстроились по обе стороны
портала живыми "вратами", да еще кого-то подсуетились послать в церковь,
позвонить в колокол ради великого дела и двери на всякий случай открыть.
Пешие франки болтали по-своему, то и дело обмениваясь смешками; их командир,
краснорожий конник с героическим именем Ролан, прикрикнул было - и тут же
сам отпустил шутку про смотр тутошних невест. Да такую, что брат Франсуа,
хорошо понимавший по-франкски, немедля заставил Ролана просить прощения "за
подобные подлые слова в присутствии клириков".
Повозка, дрогнув всем своим большим телом, остановилась, не доезжая до
портала. Голодные кони, чуя вкусный запах жилья, перебирали ногами и тянули
шеи. Брат Гальярд первым выкарабкался на Мон-Марсельскую землю, страшно
стыдясь громадины-повозки. Первый взгляд на лица, первая встреча с будущей
паствой. Паствой недели на две, может, немногим долее - но все равно:
доверенной ему Господом. Брат Рожер, впервые входя в новый городок,
помнится, всякий раз приветствовал его молитвой и кратким чтением: "Вышел
сеятель сеять..."
- Господь с вами, - поздоровался брат Гальярд, внимательно глядя на
лица передних. - И мир домам вашим.
- Et cum spiritu tuo, Господин, Domine, - вразнобой отозвался
Мон-Марсель. - Все уж готово для вас... Ждали вас, ждали, отцы вы наши...
- Помещеньице для вас приготовили какое следует, - вылез вперед
полноватый бородач, которому не шибко подходила такая суетливость. Его
оттеснил другой важный человек - бритый, хотя и не слишком хорошо; этот
принарядился в красное, на грудь навесил золотую цепь.
- Приветствую вас, святые отцы, - склонил голову и так простоял слишком
долго, вперив очи в сандалии брата Гальярда. Или в грязноватые его ноги в
сандалиях. - Я, с вашего позволения, управитель замка Мон-Марсель, дворянин
Арнаут де Тиньяк. Хотел бы от всей души предложить вам гостеприимство в
замке, находящемся под моей опекой.
- Смею вас предупредить, что замок довольно холоден, - перебил
дородный: в этих двоих и без следовательского опыта угадывались давние
соперники во власти. - Как местный байль, следящий здесь за правосудием, я
вам, отцы мои, предлагаю поселиться у меня в доме. Слава Иисусу Христу,