"Диана Дуэйн. Рука, кормящая тебя" - читать интересную книгу автора

отчетливо понимая, что делает нечистое дело, за которое еще предстоит
заплатить. Но чаще он не думал об этом. Расплата и вечность были слишком
далеки от грязной действительности Санктуария и мужчины с откровенным
желанием, которое требовало удовлетворения. Харран занимался этим, когда
уставал от работы на пасынков и над своим колдовством.
Он предпочел бы оставить руку в термитнике - насекомые за несколько
дней очистили бы косточки от оставшихся кусочков мяса, а заодно и от
костного мозга, но термиты, стерильные комнаты для работы в храме и все
остальное теперь были для него недосягаемы. Поэтому ему пришлось поместить
руку в негашеную известь, чтобы она пролежала там неделю, а потом целый день
продержать в лигроине, чтобы избавиться от вони и остатков костного мозга.
Пока Харран трудился над котлом, Тира возбужденно скулила и плясала вокруг.
- Это не для тебя, малыш, - рассеянно сказал цирюльник, вылавливая из
котла фаланги пальцев и складывая их в прохладном месте в треснувшую
миску. - Ты наверняка подавишься. Убирайся.
Тира еще некоторое время с надеждой смотрела на хозяина, но, не увидев
ничего обнадеживающего, заметила перебегавшую двор крысу и бросилась за ней
в погоню. Найти корень мандрагоры было занятием потрудней. Самые лучшие
росли на могилах преступников, желательно тех, что были повешены. Если
Санктуарию чего-то и недоставало, то только не преступников. Вся трудность
состояла в том, что живых их можно было отличить от порядочных людей гораздо
вернее, чем мертвых. Навестив на скотобойне своего старого приятеля Гриана,
Харран мимоходом поинтересовался недавно повешенными.
- А-а-а, тебе нужны трупы, - с легким отвращением произнес Гриан,
погружая руку по локоть в грудную полость выловленного недавно
утопленника. - У нас их просто чума как много. И убийцы, да проклянет их
Шальпа, не имеют порядочности хотя бы не выставлять свою работу напоказ.
Взгляни на эту заблудшую душу. Третий за последние два дня. Несколько
камешков к ногам - и в Белую Лошадь. Неужели тот тип, который бросил его в
реку, не знал, что пара камней не удержит тело, когда начнется гниение и его
раздует трупными газами? Можно подумать, он хотел, чтобы труп обнаружили.
Это все проклятый "навоз". Они зовут себя Народным Освободительным Фронтом?
Народные раздражители, вот как я их зову. Город должен что-то предпринять.
Харран кивнул, с трудом сдерживая тошноту. В минувшие золотые денечки
Гриан поставлял жрецам Сивени неопознанные трупы и был сейчас ближе всех к
тому, кого Харран мог назвать другом - и, вероятно, единственным человеком в
Санктуарии, знавшим, кем был Харран до того, как стал цирюльником.
Гриан на минутку оторвался от своего занятия, чтобы сделать большой
глоток из кувшина с вином, который принес ему Харран, облегчив немного
кладовую пасынков.
- Душновато здесь, - сказал Гриан, вытер лоб и неопределенно махнул
рукой.
Харран кивнул, всеми силами сдерживая вдох, когда волна зловония прошла
у него перед самым носом. "Душновато" - слишком мягко сказано для того,
чтобы описать атмосферу скотобойни в безветренный полдень. Гриан сделал еще
один глоток и, поставив с довольным покрякиванием кувшин между ног трупа,
взял нож для разрезания ребер.
- Неплохое вино, - заметил он, удовлетворенно причмокивая. - Смотри,
как бы тебя не застукали.
- Буду осторожен, - ответил Харран не дыша.