"Диана Дуэйн. Рука, кормящая тебя" - читать интересную книгу автора

Она повернула к нему свиток, показывая слова.
Харран бросил взгляд в середину круга, где в костях руки продолжала
тусклым красным светом гореть мандрагора, похожая на тлеющий уголь.
- Не та рука, Харран! - сказала Сивени, в ее голосе звучало
нетерпеливое раздражение. - Эта!
Она указала на руку, что еще минуту назад сжимала нож, его руку.
Харран похолодел, как тогда, на кладбище.
- О моя б...
- Богиня? - спросила она, когда Харран осекся. - Извини. Именно такова
цена. Чтобы врата открылись полностью - ведь даже я еще не совсем здесь, а
что уж говорить про остальных - нужно уплатить ее, - какое-то время Сивени
холодно разглядывала его, затем произнесла более мягко и даже с некоторой
печалью: - А я-то думала, что мои жрецы умеют читать, Харран... Ты ведь
умеешь?
Некоторое время он не отвечал, думая о Санктуарии, ранканцах, бейсибцах
и, мимолетно, о Шале. Затем шагнул к руке в середине круга. Кости ее
обуглились. Металлическое кольцо превратилось в серебристую лужицу на полу.
Под взглядом Харрана мандрагора засветилась, словно уголек, на который
подули.
Вновь опустившись на колени, жрец на мгновение поднял взор к
беспощадной красоте, стоящей перед ним, и, перетянув левую руку, достал
мандрагору из почерневших костей и вложил в нее.

* * *

За время, прошедшее до того, как Харран смог встать, - ему казалось,
минули часы, хотя прошли лишь минуты, - он запоздало понял многое: понял
Шала и многих других пасынков и тех несчастных и больных, которых врачевал
еще в храме. Нельзя описать боль ампутации, так же как нельзя описать цвет
горящей мандрагоры. И уж совсем неописуем был последовавший за этим ужас.
Когда Харран поднялся, левой руки у него не было. Палящая боль в культе
быстро затихала, вероятно, благодаря Сивени. Но ужас, понял Харран, не
утихнет никогда. Он ежедневно будет подпитываться теми, кто будет избегать
смотреть туда, где когда-то была рука. Харран отчетливо понял, что расплата
никогда не приходит потом, позже, она всегда бывает теперь. Она останется
теперь на всю жизнь.
Поднявшись на ноги, Харран обнаружил, что Сивени еще более здесь, чем
раньше. Он не был уверен, что это лучше. Все шло не так, как должно было
идти. Помимо этого, были и другие странности. Откуда исходил тот свет, что
внезапно наполнил храм? Не от Сивени; та бродила по храму с недовольным
видом домохозяйки, вернувшейся домой и столкнувшейся с результатами
хозяйственной деятельности мужа, - тыча копьем в углы, хмуро разглядывая
битые стекла.
- Скоро все это приведут в порядок, - сказала она. - После того как мы
займемся делом. Харран, что с тобой?
- Госпожа, этот свет...
- Думай, человек, - довольно ласково проговорила она, выходя из круга и
мягко трогая обутой в сандалию ногой осколок собственной статуи. -
Колдовство возвращает не только вечность, но и время. Свет вчерашнего и
завтрашнего дней доступен нам обоим.