"Дафна дю Морье. Дух любви " - читать интересную книгу автора

ухоженный, как у Джанет, и на недоуменные вопросы сестер она вскидывала
голову и язвительно отвечала:
- Да, смейтесь, смейтесь, но у меня есть и собственный дом, и муж,
который работает ради меня, тогда как у вас нет ничего, кроме льстивых
парней, которые по воскресеньям выгуливают вас по тропинке между скалами.
- Так и вижу, - говорила она, - как вы зеваете от их глупых слов, я же
тем временем сижу у своего камина рядом с Томасом.
Послушать ее, так и впрямь никогда не было дома, равного их Дому под
Плющом с его чисто выметенными комнатами, просторной спальней над крыльцом,
комнатой "про запас" и аккуратной кухней. Гордилась она и своей стряпней,
поскольку обнаружила, что заниматься ею не менее увлекательно, чем гулять по
заросшим вереском холмам. Ее шафрановый кекс не хуже, чем у матери, так
заявил Томас, и сердце его билось сильнее от гордости за жену.
- Я даже думаю, Джени, что он гораздо лучше. Таких воздушных кексов,
как твои, я точно никогда не пробовал! В них чувствуется легкая рука.
Джанет спрятала улыбку и отвела глаза.
- Ты все время мне льстишь, чтобы подлизаться. - Она сделала вид, будто
не верит ему. - И любишь ты мои кексы, а вовсе не меня.
Томас встал из-за стола, взял в руки ее лицо и целовал его до тех пор,
пока у Джанет не перехватило дыхание.
- Прекрати, Томас, сейчас же прекрати. - Он вздохнул и убрал руки.
- Я ужасно люблю тебя, Джени.
В темноте, когда Томас спал, она прижималась головой к его щеке. Она
любила мужа за его силу, за нежность, за особенную серьезность, когда он
бывал не в духе, за те мгновения, когда он, боясь самого себя, прижимался к
ней, как неуклюжий ребенок.
- Ведь мы навсегда вместе, Джени, ты всегда будешь моей? Шепни, что это
правда, мне так сладко слышать эти слова.
И она нашептывала их ему на ухо, прекрасно зная, что до самой смерти
будет ему любящей, верной женой, но зная и то, что ее ждет любовь еще
большая, чем эта. Ей было неизвестно, откуда она появится, но она была
здесь, за холмами, и таилась до той поры, когда Джанет будет готова к ней.
Тем временем прошли первые недели, они притерлись друг к другу, Джанет
привыкла, что Томас всегда рядом, свыклась с его постоянным желанием их
близости.
По утрам она целиком отдавалась заботам по дому и, если у Джона было
много работы, относила обед к нему на верфь и, пока он ел, сидела рядом.
Она любила огромные стволы старых, хорошо высушенных деревьев, ждущих,
когда их распилят на доски, любила рассыпанные по земле стружки, запах новых
канатов, смолы и грубо сколоченных, еще не обретших формы судов. И она
невольно задумывалась о том, что придет время и эти доски превратятся в
живых существ; вместе со своим спутником ветром они будут бороздить моря и,
возможно, доберутся до самых далеких уголков мира, а она так и останется
обычной женщиной из Плина, у которой только и есть что дом да муж. Она
старалась прогнать эти мысли, которые могли волновать былую необузданную
Джанет, но не пристали жене Томаса Кумбе. Она не должна забывать, что теперь
на ней ситцевое платье и опрятный передник, а вовсе не драная юбка для
ползанья по скалам под развалинами старого Замка. Иногда днем она надевала
капор и поднималась по Плинскому холму навестить дом своей матери, где ее
ждал чай, сервированный в парадной гостиной, и соседки, заглянувшие