"Дафна дю Морье. Дух любви " - читать интересную книгу автора

запачкаться.
- Ну а я наоборот, и сама подам, и их пожму, если предложат. Я часто
представляла себя на их месте. В Ланниветской пещере кромешная тьма и ни
единого звука, кроме плеска волн о берег. Но вот сквозь тьму пробивается
слабый свет, слышится глухой скрип уключин. Приглушенный свист, сапоги
хрустят по гальке, когда пробираешься навстречу лодке. Пока товар
разгружают, голосов почти не слышно, все переговариваются шепотом, потом
громкий крик с вершины холма, на берегу начинается невесть что, и ты бежишь
со всех ног, волосы развеваются на ветру, а за спиной у тебя пыхтят шесть
таможенников. Жизнь и смерть, Томас, сливаются воедино, и некогда думать о
времени. Она смеялась, глядя на его растерянное лицо.
- Ты считаешь меня женщиной без стыда и совести?
Он ответил ей торжественным, как у судьи, голосом:
- Ах, Джени, смотря по тому, куда ты побежишь.
Малыши во все глаза смотрели на мать; Мэри уютно устроилась на руках у
отца, Сэмюэль держал его за рукав куртки - они были почти на одно лицо и
оба - точная копия Томаса. Джанет с улыбкой смотрела на них, все трое
принадлежали ей, возможно, были частью ее существа; но другая его часть
незаметно ускользала из теплой, приветливой комнаты, от этих дорогих,
любимых лиц и улетала за тихие холмы и оживленную гавань Плина, через моря и
небо - туда, к неведомым просторам, к безымянным звездам.

Глава пятая

На следующее Рождество в Плине выпал снег. Легким пухом лежал он на
холмах и полях, защищая землю от зимней стужи. Даже ручей в Полмирской
долине покрылся льдом, а неподвижные деревья мрачными скелетами темнели на
фоне неба. Потом тучи рассеялись, с голубых небес засияло солнце, и жестокий
мороз сменила оттепель, покрыв землю серыми лужами.
Томас поднялся в Труанскую рощу и вернулся с огромной охапкой
остролиста, усеянного огненно-красными ягодами. Вместе с Джанет они перевили
ветки остролиста срезанным у дома плющом и украсили гирляндами все комнаты,
а Томас в придачу сплел из ветвей остролиста крест и повесил его над
крыльцом.
Джанет хлопотала на кухне, готовясь к встрече радостного дня; в доме
ждали гостей, и она знала, что те быстро расправятся с бисквитами, пудингами
и пирогами, а может быть, захотят еще и по чашке бульона, перед тем как
выйти на холодный вечерний воздух.
Томас сидел у очага с Библией на коленях, а двое малышей теребили
Джанет за юбку, выпрашивая у нее хоть кусочек того, чем так вкусно пахло с
противня над очагом.
- Ну-ну, будьте хорошими детьми и оставьте маму в покое, а то не
пробовать вам пудинга до самого конца Рождества, - ворчала мать, что же до
отца, то и он не удержался от искушения проявить родительскую власть и
сурово обратился к Сэмюэлю:
- Отойди от мамы, Сэмми, и оба перестаньте клянчить. Подойдите к папе и
послушайте, какую хорошую книгу он вам почитает.
Дети молча повиновались, и мальчик потащил по полу свою маленькую
сестренку, которая еще почти не умела ходить. Тщательно выговаривая каждое
слово, Томас читал первые главы из "Евангелия от Матфея", но дети были