"Дафна Дю Морье. Синие линзы" - читать интересную книгу автора

в глубь месяцев, возможно, лет. Но с какой целью, ради всего святого? Мада
яростно рылась в памяти - не всплывет ли чей-нибудь взгляд, слово,
какой-нибудь знак, который позволил бы ей проникнуть в этот ужасный заговор,
это покушение на ее жизнь или на ее рассудок.
- Ты даже осунулась, - внезапно сказал Джим. - Позвать сестру Энсел?
- Нет... - вырвалось из ее губ чуть ли не криком.
- Я, пожалуй, лучше пойду. Она просила не задерживаться надолго.
Он встал с кресла - массивная фигура, перья на голове, как клобук, -
подошел к ней, чтобы поцеловать на прощанье. Она закрыла глаза.
- Спи спокойно, моя любимая, и ни о чем не тревожься.
Несмотря на страх, она невольно ухватилась за его руку.
- Что с тобой? - спросил он.
Знакомый поцелуй вернул бы ее к жизни, но она почувствовала укол
ястребиного клюва, кровавого клюва, больно щипнувшего ее. Когда муж ушел,
Мада принялась стонать, катаясь головой по подушке.
- Что мне делать? - повторяла она. - Что мне делать?
Дверь снова отворилась; Мада сунула в рот кулак. Никто не должен знать,
что она плачет. Ни слышать этого, ни видеть. Последним усилием воли она
взяла себя в руки.
- Как вы себя чувствуете, миссис Уэст?
У изножья кровати стояла змея, рядом с ней - постоянный врач лечебницы.
Приятный юноша, он всегда ей нравился, и, хотя, подобно всем прочим, у него
была звериная голова, это не испугало ее. Это была голова собаки,
шотландского колли. Коричневые глаза, казалось, поддразнивали ее. У нее
самой когда-то был колли.
- Могу я поговорить с вами наедине? - спросила Мада.
- Разумеется. Вы не возражаете, сестра? - он кивнул на дверь, и сестра
Энсел исчезла.
Мада Уэст села в постели и стиснула руки.
- Вы сочтете, что все это глупости, - начала она, - но дело в линзах. Я
не могу к ним привыкнуть.
Он подошел к кровати, верный колли, нос вверх в знак сочувствия.
- Очень жаль это слышать, - сказал он. - Они вам не режут?
- Нет, - сказала она. - Нет, я их даже не чувствую. Просто из-за них у
всех странный вид.
- И ничего удивительного, так и должно быть. Ведь они скрадывают цвет.
- Голос его звучал бодро, дружески. - Когда столько времени проходишь в
повязке, наступает нечто вроде шока, - сказал он. - Не забывайте, вам
порядочно досталось. Глазные нервы еще не окрепли.
- Да, - сказала она. Его голос, даже собачья голова внушали ей доверие.
- Вы знаете людей, которые перенесли такую же операцию?
- И очень многих. Через день-два вы будете совершенно здоровы.
Он потрепал ее по плечу. Добрый песик! Веселый охотничий пес!
- И я вам еще одно скажу, - продолжал он. - Ваше зрение сделается
лучше, чем раньше. Все станет яснее во всех отношениях. Одна пациентка
говорила мне, что у нее было такое чувство, будто она всю жизнь носила очки
и только после операции увидела своих друзей и родных в их истинном свете.
- В их истинном свете? - повторила Мада его слова.
- Именно. Понимаете, у нее всегда было слабое зрение. Она, например,
думала, что волосы у ее мужа каштановые, а в действительности он был рыжий,