"Дафна Дю Морье. Маленький фотограф" - читать интересную книгу автора

изменится. Не может же она отправиться гулять на скалы в плаще, а потом
лежать на траве под ветром и дождем. Есть, конечно, подвальчик у него в
ателье. Но в деревне ее могут увидеть. Это опасно. Нет-нет, лучше всего этот
мыс, разве что будет лить как из ведра.
Вечером она села и написала своей подруге Элизе: "...Здесь просто
прелестно, и я развлекаюсь как обычно, и без мужа, bien
entendu!\footnote{Само собой разумеется \textit{(франц.)}.}" Однако она не
сообщила никаких подробностей касательно своей победы, упомянула только
папоротник и жаркий день. Она думала, что, если не вдаваться в детали, Элиза
вообразит себе какого-нибудь богатого американца, который бродит по свету,
не связанный делами или семьей.
На следующее утро, одевшись с большой тщательностью - перед этим она
долго перебирала весь свой гардероб и наконец остановилась на платье,
несколько более нарядном, чем те, которые обычно носят на курорте, что было,
однако, сделано с определенной целью, - маркиза отправилась в город, взяв с
собой детей и гувернантку. Был базарный день, площадь и мощенные булыжником
улицы были запружены народом. В основном это были местные жители из
окрестных деревень, но немало было и приезжих, англичан и американцев,
которые осматривали достопримечательности, покупали сувениры и открытки или
сидели в кафе на углу, наблюдая за толпой.
Маркиза выглядела весьма картинно. Она шла своей неторопливой ленивой
походкой, в прелестном платье, без шляпы, но под зонтиком, в сопровождении
двух маленьких девочек, которые чинно выступали рядом с ней. Многие
оборачивались ей вслед и даже уступали дорогу, отдавая невольную дань ее
красоте. Она немного задержалась на рыночной площади, купила какие-то
мелочи, которые мисс Клей сложила в свою сумку, а потом, все той же
скучающей походкой, лениво отшучиваясь в ответ на вопросы детей, она как бы
ненароком направилась к магазину, где были выставлены в витрине фотографии и
аппараты фирмы "Кодак".
Там было полно покупателей, ожидающих своей очереди у прилавка, и
маркиза, которой некуда было спешить, сделала вид, что рассматривает альбомы
местных пейзажей; это, однако, не мешало ей наблюдать за тем, что происходит
в лавке. Оба они были здесь, месье Поль, в грубой рубашке, на сей раз
розовой, которая была еще хуже голубой, и в своем дешевом сером пиджаке, и
его сестра, одетая, как и все продавщицы, в черное шерстяное платье и шаль.
Он, должно быть, видел, как она вошла в магазин, так как почти сразу же
вышел из-за прилавка, оставив очередь на попечение сестры, подошел к ней и
осведомился, робко и почтительно, чем он может служить. В его обращении не
было ни малейшей фамильярности, а во взгляде - ни намека на то, что у них
есть общая тайна, и маркиза пристально смотрела ему в глаза, желая
удостовериться, что это именно так. Затем она стала с ним обсуждать
присланные ей пробные снимки, вовлекая в это обсуждение детей и гувернантку,
предлагая последней выбрать те, которые она хотела бы послать в Англию. Она
держала его возле себя, обращаясь с ним высокомерно-снисходительно, выразила
неудовольствие по поводу некоторых фотографий, на которых, по ее мнению,
дети были недостаточно хороши и которые она никак не могла послать маркизу,
своему мужу. Фотограф извинялся. Конечно же, эти фотографии недостойны ее
детей. Он охотно придет еще раз и сделает сколько угодно пробных снимков,
конечно же, без всякого дополнительного вознаграждения. Быть может, на
террасе или в саду снимки выйдут более удачными.