"Юрий Дружников. Как я прославился в американской славистике (не норм.лекс.)" - читать интересную книгу автора

весь зал.
К счастью, не он один, но все вокруг, стоящие в очереди и служащие на
почте в этой техасской глубинке, не знали этого слова. Но услышали бы
английский эквивалент, произнеси я его. Поэтому инстинктивно я перешел на
шепот. Его лицо сияло.
- По-русски гораздо красивее звучит! Вы меня поражаете эрудицией.
Подумал, что Стивен иронизирует, а он продолжал:
- Ваша экспертиза безупречна. У всех нас русский искусственный, бывают
заминки. Очень-очень рад дружбе с вами!
Подошла моя очередь, и надо было запихивать в окошко конверты.

В суете дней я забыл нового друга, но вскоре он напомнил о себе. На
славянской кафедре шел мой доклад о белых пятнах в советском
литературоведении. Десять минут оставил на вопросы.
- Вопрос вот какой, - поднялся Стивен, - Ебать твою мать?
- В каком смысле? - слегка растерялся я от неожиданности, ибо это не
вытекало из предмета лекции. В зале кто-то хихикнул, видимо, среди
аспирантов нашлась русскоязычная душа.
- А как же вы объясните наличие параллельного выражения ёб твою мать?
Откуда взялась краткая форма ёб вместо ебатъ! Я разрабатываю гипотезу:
сокращение необходимо русским для быстроты перехода непосредственно к
акции...
- Возможно, - сказал я, чтобы что-нибудь сказать.
- И еще проблема, - продолжил Стивен, - В чем суть процесса
опизденения?
Тут вмешался председатель:
- Вопросы по лингвистике несомненно важны, - сказал он, - но уводят в
сторону от литературного критицизма - объявленной темы нашего заседания.
Кларк поймал меня на выходе:
- Они все опизденевели. Я правильно употребляю, не так ли? И уже широко
использую ваши слова в классе. Заметен энтузиазм тех студентов, которые
раньше скучали на лекциях. Кстати, я сообщил о вас в Оклахому, одной
коллеге, ее зовут Глория Хартман. Профессор Хартман хуярует монографию об
освобождении русской женской речи от контроля мужчин, тормозящих
эмансипацию. Надеюсь, не откажете ей в консультации?
Глория позвонила по телефону и упорно говорила по-русски.
- Мне же не с кем практиковаться по хорошему русскому языку, -
призналась она, - Мой Хуйчик ничего не понимает.
- Кто?
- Так я ласкательно зову мой муж. Он по русскому языку ни хуя...
Надеюсь, я правильно употребляю ваш хуй?
- А чем ваш муж занимается?
- Он профессор ебаной американской экономики. А я недавно ходила в
Россию заниматься проституцией.
- В каком смысле?
- В прямом. Тема у моей новая книга: "Усиление эксплуатации московских
проституток в период гласности и перестройки и их протест через русский
лексикон".
- Был протест?!
- Еще какой! И у меня вопросов до хуя.