"Юрий Дружников. Тридцатое февраля" - читать интересную книгу автора

- Что-то я не слышал...
- Русский, вот и не слышал. Сто восемьдесят-то они точно отвалят, а
может, и двести. Пылесос купим... Вы подумайте! То-то смотрю, ты такой
возбужденный...
- Нет, я не к Хаимову.
- Не к Хаимову?! - глаза ее расширились.
- Мам! - крикнула Зойка из комнаты.
- Зой, спи немедленно! Я занята. Альберт, не терзай душу, куда?
- В студию клоунады.
- Что, теперь они будут заниматься нашей экономикой?
- Наша экономика и без них рухнет. Я учиться. На клоуна.
Она обошла вокруг стола, руку приставила к уху, отдавая честь, стукнула
пятками.
- Я с тобой как верная подруга!
- Туда женщин не берут.
- Ты что, серьезно?
- Серьезно. Не берут.
- Я не о том: ты - серьезно? Там что, стипендия больше твоей нынешней
зарплаты?
- Не спрашивал.
- Ах, не спрашивал! А тут платят сто пятьдесят. И с национальностью у
тебя все в порядке. Дадут старшего...
- Потом-то зарплата - будь здоров, Жень! И гастроли за границей...
Достань сигареты в портфеле! Понимаешь, я еще в детстве мечтал. Шанс раз в
жизни рискнуть. Так ведь и умрем в трясине...
- Рискнуть? - донесся ее голос из коридора.
- А это что?
Она вернулась с галстуками, разметавшимися у нее по рукам.
- Что?! - повторила она с отчаянием, тряхнув галстуками. - Твой
реквизит или как там называется?! Это же наши! Хоть бы на польские
разорились. Безвкусица такая, что держать противно!
Евгения швырнула галстуки на стул. В глазах ее стояли слезы.
- Ну, чего ты? - растерялся он. - Чего?
- Ты забыл, как стал ходить по вечерам играть в хоккей? Сколько денег
вылетело на амуницию? А что говорил? Что чувствуешь силы войти в сборную.
Полтора года я с Зойкой на руках помогала в нее войти. А результат?
- Ты же знаешь, у меня реакция - будь здоров. Для вратаря -
незаменимое качество.
- Да тебя на матчи дальше трибуны не пустили!
- Еще немного - и пустили бы. Планы у меня изменились...
- Изменились! На балетную студию в этом дурацком Дворце культуры. "У
меня все данные! Отсюда уходят в профессионалы". Не ты два года твердил?
- Я же не виноват, что бездарности в искусство пробиваются легче. Они
нахальнее, им нечего терять. Зато знают, что приобретут.
- Ты у нас талант!
- Они сами говорили, что у меня гибкость.
- С твоим ростом? Тоже мне Лиепа!
- Слушай, Евгения, клоунада, я понял, абсолютно серьезно. Не подыхать
же мне за полторы сотни в этой шараге с подонком Шубиным? Гори они синим
пламенем, запчасти, которых все равно нету, одна лиепа.