"Юрий Дружников. Парадоксы кампуса" - читать интересную книгу автора

устно во время лекции, но я люблю весь это процесс. Интересно при этом, что
никто не предлагает вам программ курсов лекций и приветствуется новая
тематика и новые подходы.
На семинаре по русскому фольклору анализировалось популярное
отечественное выражение со словом "мать". Как известно, на чужом языке
слушать и произносить брань легко. Но на письменном экзамене выражение это
вместе с синонимами требовалось перевести на родной английский, и студентка
заявила профессору, что мама ей не разрешает писать такие слова.
- Это ж факт русского быта, - спокойно возразил преподаватель,
всемирно известный, между прочим, славист.
Отец девочки оказался крупным чиновником в правительстве штата
Калифорния. Он поднял хай на солидном и принципиальном уровне: дескать, чем
занимается наша высшая школа, на которую мы отпускаем такие огромные деньги,
с трудом вырванные у налогоплательщика в такие экономически трудные времена?
Скандал кончился ничем, ибо профессор, не оправдываясь, произнес в ответ два
магических слова: академическая свобода.
Свобода, которая в данном контексте именуется академической, на кампусе
на первом месте. Администрация университета не может затронуть право
профессора исследовать и преподавать то, что он лично считает нужным. Если
никакое издательство не согласится издавать спорную, заумную, глупую,
бесполезную или даже вредную книгу профессора Икса, университет выделит
деньги автору на ее выпуск, не вникая в суть излагаемых доктрин. В этом есть
свои плюсы и, конечно, свои минусы, но принцип академической свободы
неколебим.
Кстати, уж раз я коснулся матерной темы в связи с академической
свободой, спрошу: как вы считаете, важно или нет американским студентам
знать русскую ненормативную лексику? У меня был один аспирант, в прошлом
военный, который служил в Европе на радиоперехвате разговоров советских
военных летчиков между собой и с их наземными службами. Русскую матерщину
этот интеллигентный американский мальчик знал лучше меня и объяснял тем, что
восемьдесят процентов, если не больше, лексикона советских летчиков
составляли выражения из известного американского Словаря русской брани
(Dictionary of Russian Obscenities).
Выходит, американцам стратегические планы России без матерщины не
понять. Так что же, учить в университете будущих журналистов, дипломатов,
политологов, экономистов и, тем более, бизнесменов, собирающихся иметь дело
с Россией, ненормативной лексике или не учить? Должны они понимать, куда
партнеры посылают друг друга на переговорах?
Свобода преподавания... За шесть лет в Дейвисе никто из администрации
не посетил ни моих лекций, ни лекций моих коллег, хотя можно попросить
придти к вам даже с видеокамерой, если вы нуждаетесь в совете, как улучшить
процесс. Так же свободен и студент в выборе курсов. На неинтересные - не
идет, даже если они полезны.
Свобода - и вот, скажем, феминизм заполнил все пустые ячейки, вытесняя
другие темы: женская литература - отдельно по всем странам и расам, женская
психология, роль женщины в археологии и в самолетостроении, в борьбе за и
против в том или ином периоде истории. Для чего женщин нужно во всем
выделить из традиционного изучения человека вообще? Зачем делить
журналистику, кино, театр на женский и мужской, как туалеты? Если
спрашиваешь о целесообразности, ты политически некорректен. Но вообще-то