"Юрий Дружников. Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова" - читать интересную книгу автора

центральные газеты писали о притуплении большевистской бдительности, о
правых и левых уклонах, о происках троцкистов. Хотя сторонники Троцкого на
Урале были уже уничтожены, а с кулаками велась борьба, здесь до 1932 года не
раскрывали сколько-нибудь значительных контрреволюционных заговоров или
ответвлений центральных террористических организаций. Между тем властям
такой заговор был совершенно необходим.
Ивану Кабакову было 38 лет, когда его сделали первым секретарем
Уральского обкома, заменив Шверника, который недостаточно решительно
расправлялся с оппозицией и кулаками. Культурный уровень обоих был примерно
одинаков (у Шверника - образование четыре класса, Кабаков - слесарь низкой
квалификации).
Став хозяином области, Кабаков принялся, по его собственному выражению,
"убивать троцкизм". Начались массовые аресты в городах. На очередном съезде
партии в Москве Кабаков, отчитываясь об успехах в разгроме троцкистов,
назвал ликвидацию кулачества центральным вопросом политики партии. Обком
обещал Москве коллективизировать 80 процентов крестьян Урала. Вскоре
рапортовали, что почти все выполнено (70,5 процента). И вдруг при проверке
оказалось, что этот процент - всего 28,7. Явный обман в те годы мог иметь
вполне определенные последствия.
Чтобы исправиться, совместно с председателем облисполкома Ошвинцевым и
начальником полномочного представительства ОГПУ по Уралу Решетовым Кабаков
начал штурм деревни. В короткий срок (в течение двух месяцев) здесь было
раскулачено, отдано под суд, сослано и расстреляно 30 тысяч семей (число
пострадавших, включая женщин, стариков и детей, достигло сотен тысяч).
Девятый вал этого террора настиг затерянную в глуши Герасимовку. Урал,
твердил Кабаков, работает под непосредственным руководством товарища
Сталина. В апреле 1932 года из столицы Урала Свердловска в районы
рассылалась инструкция по осуществлению полной ликвидации капиталистических
элементов, что позволит дать бурно развивающейся промышленности Урала новые
мощные кадры рабсилы для создания второй оборонной базы на востоке СССР.
Инструкция цитировала Кабакова: "Выкорчевать сопротивление внутри колхоза".
На местах, однако, практика не подтверждала теорию.
Кулаков не хватало, и СПО для выполнения плана производили аресты
подкулачников. Сам термин "подкулачник" обозначал бедного крестьянина,
который должен любить советскую власть и стремиться в колхоз, но
"подкулачник", вопреки теории, этого не делал. Преследуя "подкулачников",
власти очищали деревню не от кулаков, а от недовольных. В газетах тех лет
писали: "Подкулачники и предатели Советской власти до хрипоты орут,
разбрызгивая слюной...". Газета "Уральский рабочий" повторяла: повсеместно
расстреливать кулаков и подкулачников. Газета "Тавдинский рабочий" призывала
очистить деревню от изменников, предателей, саботажников, лодырей и просто
неясных людей.
"ОГПУ искало в деревне слабые места, - вспоминал крестьянин Байдаков.
- Уполномоченные гуляли по платформе станции Тавда в штатской одежде под
видом пассажиров и вылавливали подозрительных. Крестьянин подошел к поезду,
а его хвать за рукав. Предложили пройти, толкнули в темную комнату и
заперли. Подержали там для страху и стали его, вконец испуганного,
допрашивать, кто что говорит про Советскую власть. Ну, он и лил на всех,
лишь бы отвязаться". Секретная полиция настолько основательно занималась
коллективизацией, что даже планы посевов печатались в типографии ОГПУ.