"Юрий Дружников. Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова" - читать интересную книгу автора

будучи комсомольцем, активным участником строительства социализма в нашей
стране, я не могу спокойно отнестись к предательской деятельности моего отца
и других преступников, сознательно ломавших то, что создано энергией и
кропотливым трудом рабочих масс. Зная отца как матерого врага и ненавистника
рабочих, присоединяю свой голос к требованию всех трудящихся жестоко
наказать контрреволюционеров. Не имея семейной связи с Колодубами уже около
двух лет и считая позорным носить дальше фамилию Колодуба, я меняю ее на
фамилию Шахтин. Рабочий шахты "Пролетарская диктатура" Кирилл Колодуб".
Семья мешала партии. В печати тех лет появились статьи о необходимости
при новом строе отделить детей от родителей. Методическое пособие для
учителей "Детский сельскохозяйственный труд" рекомендовало для разрушения
индивидуальной семьи добиваться, чтобы все дети до четырнадцати лет
содержались за счет сельскохозяйственных коммун, а не отдельных семейств.
Реализовать эту педагогическую теорию не удалось из-за отсутствия средств.
События в семье Морозовых - типичный пример того, что происходило в
стране. В семье было свыше двух десятков рук, которые делали хлеб. Этих рук
не стало. Рак доносительства дал метастазы в других семьях. Количество
погибших и пострадавших от действий одного мальчика измерялось двухзначным
числом, а общая статистика жертв доносов - милллионами.
Обычно после доноса заводилось дело на одного человека в семье - отца
или деда. Все остальные члены семьи также подвергались преследованию.
Печальная ирония состояла в том, что, донеся на отца, герой-пионер по
стандартам тех лет сам становился сыном врага народа и тоже должен был стать
жертвой преследования. Вокруг Герасимовки, кстати сказать, было множество
специальных учреждений для детей, лишенных родителей.
Упомянутое выше Шахтинское дело наложило отпечаток на последующие
процессы, в том числе на дело герасимовских крестьян. Такие дела
планировались заранее, когда жертвы и участники понятия не имели о своей
предстоящей участи. Процесс по делу Павлика готовился скрытно
Секретно-политическим отделом (СПО). В 1932 году произошло укрепление и
расширение ОГПУ, и милиция была передана в подчинение секретной полиции.
Паутина СПО, специально предназначенных для сыска и уничтожения врагов
народа, покрыла всю страну.
Показательные суды начала 30-х годов были не только массовыми
зрелищами, но и массовыми по числу обвиняемых. Перед процессом
уполномоченные СПО искали не преступника, а подходящее лицо, которое будет
убийцей или вредителем. Затем с помощью доносов подбиралась "банда": идейный
руководитель, он же вдохновитель, лица, подговаривающие совершить
злодейство, исполнитель, а также те, кто не донес о нем. Сперва арестовывали
большую группу подозреваемых, затем начиналась обработка и отбор тех, кого
можно сломать, заставить доносить на остальных. Лишних арестованных обычно
потом выпускали, показывая объективность суда, а затем использовали в других
процессах. Как правило, каждое дело служило основой для последующих
обвинений других людей.
Дети в таких процессах свидетельствовали против собственной семьи. И
если в Шахтинском процессе подросток проходил как бы на заднем плане, то в
деле семьи Морозовых дети - и живые, и мертвые - впервые стали главными
обвинителями. По идее властей новое поколение должно было уничтожить старое.
Коллективизацию на Урале и в Сибири приказано было закончить к осени
1932 года, но это не удавалось. Москва обвиняла местное руководство,