"Юрий Дружников. Смерть царя Федора (Микророман)" - читать интересную книгу автора

услышал:
- Паспорт, пожалуйста!
Только теперь заметил Коромыслов, что вместо Максимыча, протиравшего
стул здесь около полувека, сидит средних лет мужчина в сером костюме и при
галстуке. А по бокам двери и на лестнице стоят хорошо одетые молодые люди.
- А вы-то, собственно, кто такие? - удивился Федор Петрович.
- Ваш паспорт, - спокойно и твердо повторил спрашивавший.
- Это же Коромыслов! - объяснил Максимыч, неизвестно откуда
взявшийся, и странно хихикнул. - Здравия желаю, Федор Петрович. Как
самочувствие?
- Ничего не понимаю, - ворчал Коромыслов, ощупывая карманы пиджака в
поисках документа.
Наконец нашел, протянул, с недоумением ждал.
Мужчина в сером костюме долго переводил глаза с паспорта на самого
Коромыслова, поставил отметку в каком-то списке и вернул документ.
- Все в порядке, проходите.
Молодые люди на лестнице отступили в тень. Коромыслов пожал плечами и
стал подниматься по ступеням.
В коридорах, между уборными, ходили новые люди, похожие, по опытному
взгляду, на статистов из современного спектакля. Впрочем, два раза старые
актеры бросились к нему с объятьями. Костюмерша Анфиса зарыдала, упав ему на
грудь, и он долго не мог ее успокоить.
- Сейчас я... Мигом все принесу... Разоблачайтеся пока, - причитала
она, пятясь к двери и размазывая слезы по щекам тыльной стороной ладони. -
Вы такой молодой, такой крепкий. Не женилися еще? Надо, надо... А я мужа
похоронила. Водка проклятая. Не то бы жил, как вы...
Переодевшись, он начал неторопливо гримироваться еще до получасового
сигнала готовности к спектаклю. Делал он это спокойно и размеренно в
движениях, будто перерыва не было вовсе. Приклеив бороду, прижал ее
пальцами, и чтобы дать клею схватить, ждал. Слыша голоса в коридоре,
Коромыслов чувствовал, что температура за кулисами выше нормальной, и по
эмоциям встречавших его отнес это к себе, - не из-за нескромности, а просто
констатируя факт. Суета, однако, мешала ему сосредоточиться, начать другую,
царскую жизнь.
На экране пошла рябь и возник занавес. Ведущий спектакля помреж
Фалькевич поздоровался и предупредил коллектив об особой тщательности
подготовки. Затем он прибавил:
- Вводится народный артист Коромыслов. Труппа вас сердечно
приветствует, Федор Петрович. Как там у вас дела? Впрочем, Яфаров вот-вот к
вам заглянет.
Яфаров вбежал раскрасневшийся, с одышкой. Прокатился лысоватым колобком
и сзади положил Коромыслову руки на плечи. Говорили, глядя друг на друга в
зеркале. Яфаров оглядывал Федора Петровича с заботой и даже нежностью.
- Вот здесь, - он указал на левый край бороды, сам взял кисточку,
подмазал и прижал к щеке.
- Ты чего за мной, как за бабой, ухаживаешь?
- Уж ты постарайся, Федор Петрович, не посрами!
- Да перед кем не посрамить-то? - воскликнул Коромыслов, и
проскользнула вдруг мыслишка в подкорке. - Скажи, братец, Христа ради,
уважь старика!