"Юрий Дружников. Изгнанник самовольный (Роман-исследование о Пушкине)" - читать интересную книгу автора

страну, где ты родился, а может и не иметь никакого значения. Потому,
вероятно, этот факт и не рассматривался пушкинистикой. Желание эмигрировать
любили списывать на наличие иностранных кровей компетентные органы в разгар
бегства из Советского Союза. В определенные периоды в политической полемике
подчеркивалась то чистая русскость Пушкина, то его "интернационализм" или
"братская солидарность с другими народами", поскольку негры символизировали
угнетаемых в капиталистических странах. Маяковский, имея в виду негритянское
происхождение поэта, писал: "Ведь Пушкина и сейчас не пустили бы ни в одну
"порядочную" гостиницу и гостиную Нью-Йорка". Происхождение Пушкина
использовалось, чтобы доказать советскому читателю, как плохо жить в Америке
и как хорошо в СССР.
В противоречие с традиционным представлением, волосы у Пушкина не были
черными, а когда он вырос, перестали виться. Он их не стриг, и они свисали
до плеч. "У меня свежий цвет лица, русые волосы",- кокетливо описывал он
себя по-французски в стихотворении, когда ему было пятнадцать лет. Говорил
он также, что хочет покрасить волосы в черный цвет, чтобы более походить на
арапа. Биограф Пушкина Петр Бартенев записал со слов родственников, что у
Надежды Осиповны Ганнибал, матери Пушкина, были на теле темные пятна. Ее
называли креолкой. Возможно, такие пятна свидетельствуют о нарушении
пигментации кожи, а не о происхождении. Что касается прозвища, так оно и
вовсе означает потомков европейских колонизаторов в Латинской Америке.
Надежда Ганнибал была полушведкой, или, как туманно намекает советский
источник, со стороны матери были "рюриковичи". Предки другой бабушки Пушкина
- О.В.Чечериной, матери его отца, были выходцами из Италии.
Род Пушкина по отцу идет от прусского выходца Радши (Рачи), въехавшего
в Россию во время княжения Александра Невского. Пушкин говорил об этом в
своих записках. Когда Пушкина уже канонизировали, начали писать, что Радша
не немецкого, а славянского происхождения. Имеет ли это существенное
значение? Нам кажется, только для мифа. Ведь на самом деле, при всем влиянии
генетики, главное - кем Пушкин сам себя ощущал. Он считал себя русским
дворянином, это была его национальность. Интеллигентный Вяземский, человек
более космополитический, чем Пушкин, уверял его, что русскости в
определенные периоды истории лучше бы стыдиться. Но и гордость Пушкина своим
российским рождением вполне имела право на существование.
Тем не менее, отдельные черты характера своего прадеда Пушкин перенял,
причем не только лучшие. Мальчиком Абрама Ганнибала пытались выкупить, царь
его не уступил, но отпустил юношу учиться во Францию. С восторгом, даже
излишним, Пушкин описывает его заграничные похождения там, где "ничто не
могло сравниться с вольным легкомыслием, безумством и роскошью французов".
Петр звал Абрама обратно, а тот учился, гулял, вступил в армию, воевал за
Францию. Только промотавшись окончательно и запутавшись в любовных интригах,
заявил, что готов возвратиться, если пришлют средства на дорогу, что и было
сделано. Про жизнь прадеда в России Пушкин не дописал, оборвав записки на
полуслове.
Есть подозрение, что Петр сделал Абрама приближенным не случайно. Царь
воевал с Турецкой империей, и не исключено, что имел виды не только на
Индию, но и на Абиссинию. На этот случай у него была бы, мысля современными
категориями, готовая марионетка. Петр умер, оставив сии планы для
последующих владык империи. Как бы там ни было, влияние России в Африке было
ничтожным при Пушкине, но для него Африка была частью заграницы, которую он