"Юрий Дружников. Изгнанник самовольный (Роман-исследование о Пушкине)" - читать интересную книгу автора

Раевский-старший ласково журит его под звонкий смех дочерей, с которыми
Пушкин всю дорогу кокетничает. Он сочиняет эпиграммы, в том числе злые, и
они принимаются благосклонно. Он поигрывает в картишки, гоняет верхом в
горы, переживает случайные мгновенные романы. Все планы, все заботы и все
цели улетели, как ангелы, и его не тревожат. Деньги для Пушкина, полученные
из Петербурга, Инзов пересылает ему на Кавказ. В Пятигорске он сходится со
старшим сыном Раевского Александром, циником, при том европейски
образованным, с ясным умом и точным мышлением. Пушкин, который был моложе на
четыре года, попал под его влияние.
Но так ли он в действительности счастлив и беспечен, как это ему
показалось с самого начала? Надолго ли он останется в этом состоянии?
Переживания, связанные с отъездом в эту сладкую ссылку, были нелегкими.
Теперь обстоятельства разорвали прежние привязанности. Их место заняли
другие симпатии. Сложилась новая сфера дружеских и сердечных отношений, из
которой к прошлому возвращаться было незачем. "Мне вас не жаль, неверные
друзья". Как всегда, его эмоции категоричны, и взгляды послушно рифмуются.
Всю жизнь Пушкин оглядывается назад и оценивает свое прошлое. Как же он
оценит это время? В посвящении к поэме "Кавказский пленник" он скажет:
Я жертва клеветы и мстительных невежд;
Но, сердце укрепив свободой и терпеньем,
Я ждал беспечно лучших дней...
Отсюда следует, что он понимал: свободы, к которой он рвался, не
удалось достичь даже и в этом временном раю. И еще - он "ждал беспечно",
значит, упрекал себя, что не добился того, чего хотел. Чего же именно? Суть
размышлений автора в поэме "Кавказский пленник" есть стремление героя к
освобождению. Он европеец, застрявший у азиатов, задержавшийся из-за любви.
Белинский после скажет, что Пушкин сам был этим пленником.
Мысли о загранице, по-видимому, не покидают его. К поэме он выписывает
эпиграфом цитату из Ипполита Пиндемонте, а затем вычеркивает ее:
О, счастлив тот, кто никогда не ступал
За пределы своей милой родины...
Период нирваны был важным с точки зрения перехода Пушкина от
беспечности к самосознанию, к ответственности перед собой за свои поступки.
Но - только переходом.
С Кавказа он готовился поехать дальше, в Грузию, куда собирался еще год
назад. Николай Тургенев теперь уведомлял брата, находившегося в Турции, что
Пушкин двигается туда. А через полгода Пушкин напишет Гнедичу о своем
сожалении, что не добрался до границ Грузии (24 марта 1821 года). Что
занимало его ум - сама Грузия или ее границы?
По иронии истории через сто лет, в 1921 году тут, на Кавказе, в Батуми,
окажутся рядом два других скептика: Михаил Булгаков и Осип Мандельштам.
Первый из них добрался сюда с женой, пытаясь эмигрировать из Советской
России в Стамбул, но опоздал на один пароход, а в ожидании другого заболел.
Не успели также уехать тогда Осип и Надежда Мандельштамы. Это, как
выяснилось позже, была последняя возможность. "Бежать! Бежать!- пишет
Булгаков в "Записках на манжетах".- На 200 тысяч (полученных, как он сам
считал, за халтурную пьесу.- Ю.Д.) можно выехать отсюда. Вперед. К морю.
Через море и море, и Францию - сушу - в Париж!.. Вы, беллетристы,
драматурги в Париже, в Берлине, попробуйте! Попробуйте, потехи ради,
написать что-нибудь хуже! Будьте вы так способны, как Куприн, Бунин или