"Владимир Николаевич Дружинин. Тропа Селим-хана " - читать интересную книгу автора

одному Дарси! Злоба и смех душили Бирса. Сверхсекретно! Тогда почему же
Мерриуотер, холодная водица, грязная водица, сам не отправился через кордон
с пистолетом, с ножом или ядом, чтобы убить Брайта! Пусть бы попробовал! И
пусть бы сам схватился с русскими, если его так тянет в драку! Хорошенькое
дельце, черт побери! Отличная демонстрация миролюбия, уважения к личности...
Сайласа Дарси погубили Ван Дорн и Мерриуотер - вот как следовало бы
сообщить в докладной. Дарси бил фашистов в Германии, а они подстерегли его
на родине, одурманили, обрекли на постыдную смерть...
В Карашехир въехали утром. Сухой ветер гулял по улицам, шевелил траву
на крышах окраинных мазанок. К базару тянулись ишаки с поклажей, фургоны. На
площади, у полицейского управления, дремал на козлах фаэтонщик, женатый на
русской. "Агент красных", - вспомнил Бирс и усмехнулся.
На крыльце гостиницы, на рваной бурке храпел привратник. Бирс
перешагнул через него, поднялся в свой номер.
На диване, свесив руку, ничком лежал светловолосый юноша.
Томми! Приехал-таки! Бирс осторожно закрыл за собой дверь, тихо прошел
к креслу, сел и повернулся к спящему. Бирс думал о Мерриуотере, о Ван Дорне,
дьявол их возьми, а вот о Томми и не вспомнил ни разу.
Он ведь обещал отцу приехать. И вот он здесь и больше, чем другие,
имеет право знать всё...
Конечно, ему уже сказали о смерти отца. Бирс нагнулся, поднял с пола
носовой платок с зеленой каемкой. Томми плакал. Он вытер слезы, потом заснул
и выронил платок. Вот-вот он проснется. Бирс отвел глаза. Не надо смотреть
на спящего. Это ведь неприятно и даже страшно - проснуться и встретить
чей-либо взгляд.
Что же сказать Томми? Может быть, пощадить его, придумать что-нибудь?
Неравную схватку на границе или иное что в том духе, в каком начал писать
Сай? Дать отцу Томми другую смерть?
Томми спит, ноги в цветных франтовских носках крепко уперлись в валик
дивана. Это и хорошо, что спит, - надо ведь придумать сказку. Взгляд Бирса
скользнул по фигуре Томми, по зеленой коже его куртки, форменной куртки
военного покроя. Нет, к черту! Никаких сказок! Томми вырос из них. Такие
сказки опасны для взрослых, они могут убаюкать до смерти! Правду, только
правду! Пусть он знает все: об изломанной жизни отца, о заговоре убийц, о
Брайте, о Рифате...
Но как же... Рифат на воле, над ним никто не властен теперь, кроме его
совести. Он не на службе. Ему-то легко!
Бирс заколебался. Ему представилось холодное лицо Мерриуотера, его
презрительно оттопыренная губа. Лицо истязателя. А за его спиной -
могущественный Ван Дорн. Может быть, все-таки ради Марджери, ради детей не
ссориться с ними пока? Устроить как-нибудь иначе...
Тетрадку Сая можно спрятать в его комнате. Заложить за изразец печи,
например. Там как раз хватит места. Очень вероятно, Дарси там и хранил свои
записки. Да, спрятать, пригласить Томми, намекнуть ему только и под
каким-нибудь предлогом выйти, оставить одного. Он сообразительный парень...
Но что же дальше? Взвалить на Томми эту исповедь отца и бросить юношу?
В тетради ведь только часть правды!
Взвалить все на Томми и дать полную свободу Мерриуотеру и таким, как
он? И этому Эпплби, который сейчас тренирует очередного агента? Готовится
новая заброска. И как знать, может быть, Эпплби получил задание развивать