"Владимир Николаевич Дружинин. Тропа Селим-хана " - читать интересную книгу автора

значат больше, чем любая должность, любое звание. Не трудно командовать,
имея миллионы... Чертовски любопытно, что же связывало Ван Дорна и Дарси.
Верно, какое-нибудь очень щекотливое дельце. Такое дельце, которое не
обсуждают в комиссиях, не проводят через парламент. Дельце для немногих
посвященных... Ладно, на месте все разъяснится.
- Одно условие, Бирс, - голос Мерриуотера стал жестким, - высочайшая
секретность. Самоубийство офицера на границе, под носом у русских, да еще с
его полномочиями, - скандал, крупный скандал, майор Бирс. - Что бы там ни
всплыло, ничто не должно просочиться.
А что может просочиться? Не пустяк - раз задело Ван Дорна. Но из
Мерриуотера больше ничего не вытянуть. "Холодная водица", к тому же и
мутная.
- Я говорю, майор, - с достоинством сказал Мерриуотер, - коренные
англосаксы покрепче. Галльская кровь - она жидковата. Нет, куда ей против
нашей! К твоему сведению: дед Сайласа писал свою фамилию с апострофом -
д'Арси. Французы - хрупкий народец.
- Когда выезжать, полковник?
- Сегодня.
- Так скоро! - Бирс рассчитывал, что ему дадут хотя бы день на сборы.
- Хотите проститься с женой? Позвоните ей, сочините что-нибудь. Для вас
готов самолет. - Мерриуотер кинул взгляд на бумажку, которую прикрывал
рукавом. - Самолет стартует через час.
В закрытой машине на пути к аэродрому и в полете над равниной облаков
Бирс думал о погибшем. Жидкая кровь? Чушь, несусветная чушь!
Сайлас сам выбился в люди. Он немало вынес от таких, как Мерриуотер.
Терпел, тянул лямку. А что оставалось делать сыну мелкого лавочника? Встать
за прилавком, подавать томатный коктейль? Сайласа пихнули на задворки
цивилизованного мира, в Карашехир, под бок к русским, и он служил исправно,
имел награды. На днях, буквально на днях ему объявили благодарность и дали
премию за использование аппаратуры подслушивания. И, несмотря на это...
Странная, неожиданная смерть! Недавно, полгода назад, Сай был в отпуске
на родине - дочерна загорелый, молчаливый, отвыкший от суеты большого
города. Он не жаловался. Он точно запекся там, на турецком солнце, окаменел.
О русских отзывался со злобой: "Они форменные дьяволы, их ничем не удивишь!"
Награду принял сдержанно: "Техника подслушивания, конечно, хитроумная штука,
но и русские не дураки". Жену и детей Бирса Сай испугал своими
пророчествами: "Схватка будет беспощадная, и союзники вместо нас подставлять
голову не настроены". Да, у Дарси был вид человека, приготовившегося не к
смерти, а к бою! Вообразить нельзя было, что он наложит на себя руки!..
Самолет качало. Над Францией сжимались обручи циклона. За окнами кабины
при посадке мелькнул вспененный залив и деревья, согнутые ветром. "Д'Арси,
французы, хрупкий народец", - вспомнилось Бирсу. Это Сайлас-то хрупкий? Ну,
нет! Французская живость была в нем всегда, но с годами выветрилась.
Поглощенный своими мыслями, Бирс не вышел на бетон взлетной полосы.
Еще один скачок - и позади осталась синева Средиземного моря. Под
крылом мелькнули хлопковые поля, арки древнего римского моста через реку
Адану. Бирсу не дали даже переночевать в этом городе. Специальный самолет,
присланный из Карса, доставил его в Карашехир.
Встретили Бирса двое - соотечественник майор Эпплби и офицер турок, оба
в штатском. "Джип" повез их в город.