"Владимир Николаевич Дружинин. Тропа Селим-хана " - читать интересную книгу автора

Сердце Сивцова сжалось.
- Здравствуй, Леонид, - просто сказал Нащокин.
Сивцов и Нащокин вместе учились, вместе окончили военную школу. Затем
пути их разошлись. Нащокин, прослужив короткое время на заставе, где-то на
Карпатах, получил оттуда назначение в политотдел отряда, а года два назад
прибыл в Тбилиси.
- Что нового у вас? - спросил Чулымов.
- Все тихо, - ответил Сивцов. - Один предмет обнаружен в лесу...
Он вынес палку. Нащокин вытащил из планшетки большую линзу, внимательно
оглядел находку, но ничего не сказал.
- А у нас есть сигнал, - веско произнес Чулымов.
Сивцов напрягся. Нет, ночной инцидент, оказывается, не исчерпан. В
Месхетских горах таксаторы леса видели в бинокль двух пешеходов. Они
мелькнули вдали, на горном хребте, и скрылись в ущелье, среди скал.
Местность суровая, труднопроходимая, посещается редко. У таксаторов была
рация; они послали депешу в свой трест, а оттуда позвонили пограничникам.
- Возможно, охотники? - тревожно сказал Сивцов.
Он знал, что на границе бывает и ложная тревога. В большинстве случаев
неизвестные, вызвавшие переполох, оказываются охотниками, чабанами,
геологами... А если даже те, двое, и нарушители, то ведь его застава не
единственная. Есть соседи.
Шагая вместе с приехавшими к линии границы, Сивцов успокаивал себя.
Нащокин ступал аккуратно, выбирая места посуше, и осторожно, двумя
пальцами отводил ветки. "Все равно глянец не убережешь", - думал Сивцов,
глядя на узконосые хромовые сапоги Нащокина.
У лаза, к которому вели кабаньи следы, Нащокин опять извлек свою лупу,
стрельнувшую по елям шаловливым солнечным зайчиком, и нагнулся.
- Смотрите, - сказал он таким тоном, что все разом подались к нему и
только Сивцов продолжал стоять поодаль, в ожидании.
Нащокин обернулся к капитану.
- Прошу!
Сивцов взял лупу, направил на проволоку, на ее оборванный конец.
- Вроде, кусачками, - сказал Чулымов.
Сивцова словно ударило. Да, проволоку как будто перерезали. Она
проржавела; ее достаточно было чуть-чуть сдавить кусачками и обломить.
Только сильное увеличение показывало тоненькую серебристую искорку среза.
Были еще разрывы в заграждении, в двух местах, но там обошлось без
инструмента.


[Image006]


Капитан не выпускал линзу. Может быть, ошибка? Сейчас он отталкивал от
себя тревогу, но напрасно. Проволоку перерезали. Значит, здесь у него прошел
враг!
В жизни Сивцова было много боевых тревог, и он любил вспоминать их в
кругу товарищей: ведь в поиске, схватке с врагом и заключен смысл службы на
границе. Но теперь тревога отзывалась в душе капитана болью вины. Она
смотрела на него глазами Нащокина, Чулымова, офицеров штаба.