"Владимир Николаевич Дружинин. Кто сказал, что я убит? " - читать интересную книгу автора

- Пра-ашу!
Мы ощутили под ногами ступени и вошли в землянку. Командор зажег
телефонный провод, подвешенный над столиком.
Я заметил: Тишка по знаку Командора оставил для кого-то порцию баранины
и водку, к которой никто из нас так и не притронулся. Для кого?
Тишка не спит. Детские губы его шевелятся - молитву читает! Чудно
слышать ее из уст юноши. Его сверстники там, на передовой, дерутся, чтобы не
пустить фашистов в свой дом, а он - несмышленыш. Я уже говорил ему дорогой,
и он, верно, вспомнил это сейчас и шепнул;
- А страшно человека убить.
Я молчал.
- Страшно, - вздохнул Тишка. - И он тоже говорил, - нельзя убивать. Бог
не велел.
Кто? Пресвитер в селе? Спросить Тишку? Рискованно при Командоре.
Проклятая темнота!
- Младенец, - раздался ленивый голос с противоположных нар, - не мешай
людям спать!
Здесь была сырость, смешанная с горьковатым духом хвои, брошенной на
топчаны, как в землянке переднего края; только эта была старая,
покосившаяся, сооруженная, видимо, давно, во время каких-нибудь войсковых
маневров.
Тишка - он выполнял обязанности вестового при Командоре - принес нам
ужин: баранину, поджаренную на костре, и бутылку чачи, домодельной
виноградной водки.
- Угощайтесь, - молвил Командор. - Я са-авершенно не употребляю. В моем
деле, - он протянул пальцы с кольцами, - нельзя. А-аттражается на работе.
Мы понимали, какую "работу" имеет в виду Командор - известный на юге
казнокрад и потомственный "медвежатник" - взломщик несгораемых касс.
Ночь мы провели в землянке с Командором и Тишкой. Все пока шло как
нельзя лучше. Похоже, настороженность Командора улетучивается; я ему нужен,
определенно нужен, с моей картой, знанием местности. Он возлагает какие-то
надежды на меня. Какие? Я сдерживал себя; вопросы мои так и не были
высказаны в тот вечер. Они множились, пока я лежал на топчане и слушал возню
мышей за стенкой. Знает ли эти леса Командор?
"Все вопросы на утро", - приказал я себе.
Однако утром мои планы опять нарушились. Мы с Корочкой еще пили
кипяток, закусывая вареной свеклой, а Командор сидел на койке полуодетый и
чистил ногти, как снаружи зашумели. На порог влетел Тишка; он тер глаза, и
басок его спросонья был густой и хрипловатый.
- Прокурора привели! - выдавил он.
Мы выскочили из землянки все - Командор со спущенными помочами - и на
ходу узнавали от Тишки подробности. Прокурор ехал в таратайке из Хопи;
караульщики схватили его, доставили сюда. Вот еще история!
Из оврага, примыкавшего к стойбищу, неслись крики. Спускаясь, я узнал
Анисима с берданкой, Мусу Арджиева. А в центре группы и в самом деле стоял
районный прокурор Мисян, мой добрый знакомый.
- Застрелят его! - вырвалось у Тишки; и он, качнувшись, ткнулся мне в
бок.
Мисян - низенький, черный, как жук, только большой, с горбинкой нос
белел на лице - молчал, глядя исподлобья на бушующих бандитов, и грыз