"Владимир Николаевич Дружинин. Два и две семерки " - читать интересную книгу автора

Это Савичев, Валентин Савичев, которого безрезультатно ищут сегодня и
милиция, и товарищи по институту. Улица угасает в черноте пустыря. Снова и
снова возникает в памяти Валентина субботнее происшествие, - Нос, кинувшийся
к нему в суматохе с пакетом, толпа туристов, рычащие автобусы и резкий голос
немца... Он гнался за Носом, звал милицию. Валентин почти машинально схватил
пакет, Нос исчез, а Валентин шмыгнул в ворота, дворами и переулками выбрался
к институту.
Отдышался, попытался обдумать и не сумел, - погоня жгла его. Затолкал
пакет под койку, опасаясь расспросов Вадима. Стало легче, но усидеть дома он
все-таки не смог.
Он нашел приют в пустом деревянном доме, назначенном на слом. Таких
строений сохранилось немного, - маленький островок, прижатый к ограде порта
волной деревьев. Притаившись у чердачного оконца, Валентин различал за
полосой зелени ворота общежития, черный зев арки. Ветер раскачивал там
фонарь над безлюдным тротуаром, над опустевшим книжным лотком. Валентин
ждал, - придут за ним из милиции или не придут...
Нет, люди в форме не вошли в ворота... Значит, спасся! Не заметили!
Но страх лишь на миг ослабил свою хватку. Пакет, проклятый пакет с
вещами существует! Уж лучше бы сразу сдал его и повинился во всем... А он
побоялся. Не простят, посадят в тюрьму. Свистки, топот погони еще не затихли
для Валентина.
Пакет обнаружат если не милиция, то Лапоногов. Уж он-то непременно!
Если Нос на свободе, он скажет Лапоногову, кому передал товар, а Лапоногов
явится в общежитие. Арестован Нос, - тоже не легче... Лапоногов все равно
узнает. Всполошится Абросимова, не получив товара.
Если Нос посажен, то они, чего доброго, сочтут виноватым его -
Валентина. Очень просто! И тогда - смерть. Форд или, как его обычно называет
Лапоногов, "старший", сам творит суд и расправу. Лапоногов не робкого
десятка, но в его голосе испуг, когда он говорит о "старшем". Форд живет
где-то в другом городе и сюда приезжает на день - на два. Он никогда не
показывался ни Абросимовой, ни Носу. Нос - тот слышал как-то голос старшего
по телефону. Валентин не удостоился и такой чести. Видит его, и то очень
редко, Лапоногов.
Слово в слово запомнился последний разговор с Лапоноговым. "Ты что-то
кислый, салага", - сказал он. "А с чего мне быть веселым?" - ответил
Валентин. "С кралей своей поцарапался?" Валентин покачал головой. "Нет? Так
что? - проворчал Лапоногов. - Здоров, деньги есть... Или не нравится с нами?
Так старший таких капризных не любит, - понял?" Валентин вспыхнул, бросил:
"Где твой старший?" Лапоногов усмехнулся: "Выдь на улицу, - может, навстречу
попадется. Только не узнаешь! А он-то тебя ви-и-идел... Хочешь, полюбуйся,
как мне старший будет семафорить с того берега, от лесного склада. Сегодня,
в одиннадцатом часу..."
Это было в субботу, под вечер. Как раз перед тем, как идти в
гостиницу...
События приняли неожиданный оборот. Смотреть пришлось не на тот берег,
а в другую сторону. Впрочем, какая разница! Важно одно - старший приехал; на
время большого бизнеса он здесь. Пока не уйдет "Франкония", он здесь...
Неизвестность - вот что самое ужасное! Какой он - этот Форд? Может,
плюгавый человечишка, которого нелепо опасаться, - одним щелчком можно
сбить... Или великан саженного роста, с кулаками боксера... Так или иначе,