"Александр Васильевич Дружинин. Полинька Сакс (Повесть) " - читать интересную книгу автора Я хотел отвечать.
-- Речь ваша впереди, -- сказал он с некоторою досадою. -- Мне надобен был этот месяц, чтоб наблюдать за вами и кончить одно дело. Полина Александровна, -- тут он встал со стула. -- Вы совершенно свободны. Вы более не замужем. Он подал мне бумагу. Ты понимаешь, что это такое было... Где найти благодарность, достойную этого великодушного человека!.. -- Теперь же, -- сказал он Полиньке, -- вы поедете к матушке вашей на дачу. Я предуведомил её, и послезавтра вы поедете за границу. Князь Александр Николаич возьмёт отпуск и найдёт вас там. -- Я выйду в отставку... -- чуть мог заметить я с глупейшим видом. -- И прекрасно, -- отвечал Сакс. -- Тысячи глаз будут смотреть на вас в надежде потешиться скандалом. Обвенчайтесь без шуму и живите долее за границею. Только в эту минуту разобрала Полинька всё величие поступка своего мужа. Бледная как смерть, она упала к его ногам и плакала перед ним так, как плакал я в тот вечер... ты помнишь. Я стоял как дурак, ноги мои не двигались, язык не шевелился. Сакс хотел поднять Полиньку, она не вставала с пола, противилась ему, как делают упрямые ребятишки. Сцена эта была слишком тяжела для Константина Александрыча: он отошёл от Полиньки. Он подошёл ко мне, и голос его, резкий, быстрый короткий, торжественно раздался в пустой комнате, как команда ловкого начальника перед неподвижными батальонами. -- Князь, -- сказал он, -- вы разом отняли у меня жену и дочь. Вы надеюсь на вас! Помните, что б вы ни делали, два глаза будут смотреть за вами, где бы вы ни были, я буду шаг за шагом следить за вами. Вы берёте моё дитя -- не женщину. Горе же вам, если моё дитя не будет счастливо. Слышно было, как слова эти теснились у него в горле, он торопился высказать тяжкое своё прощание. -- Я говорю вам просто и открыто: я буду видеть всю жизнь вашу. При первой её слезе, при первом её вздохе, при первой её горести -- вы человек погибший. Он повернулся и хотел выйти. Но Полинька не пускала его, загородила ему дверь, рыдала, тряслась и не могла сказать ни слова. Радость и раскаяние страшно подействовали на бедного ребёнка... в эти минуты я ревновал Полиньку к Саксу. Мы её подняли. Во всё это время я не смел сделать ни одной ласки милому моему дитяти, не смел поцеловать его. И Полинька меня понимала. Я видел из окна, как Сакс и старый дядька провели её к карете, посадили, или, лучше сказать, положили её туда. Несколько минут в странном оцепенении я всё ещё ждал Сакса. Я видел, как дрожки его промчались за каретою, и всё-таки не мог отойти от окна. Если б я мог, не теперь, а лет через пять, умереть за этого человека! ........................................................................ Вечером я навещал Полиньку. У неё лихорадка и головная боль. Мы плакали и целовались... от радости не умирают... Скоро, скоро! Чтоб не затянулась только проклятая моя отставка! |
|
|