"Александр Васильевич Дружинин. Полинька Сакс (Повесть) " - читать интересную книгу автора

грудь.
Страсть моя, достигнув крайнего своего предела, разразилась пароксизмом
невероятной силы. Я плакал -- в первый раз перед человеческим лицом. И,
несмотря на слёзы эти, что-то внутри меня говорило: ты велик и могуч в эту
минуту.
Она подняла меня, посадила возле себя на диван, держала ручки свои на
горячей моей голове.
-- Сашенька, друг мой, -- говорила она, ухаживая за мною, как за
грудным ребёнком, -- полно ребячиться, что с тобою? Ты сам знаешь, что я
люблю тебя, чего же плачешь? Что скажет про нас Annette?
Но зараза начинала действовать: щеки её краснели, грудь неровно
волновалась.
Она села ко мне ближе и стала просить меня, чтоб я оставил её, не любил
бы её более.
-- Дружок мой, -- говорила она между прочим, -- я не понимаю, чем я
тебе понравилась? Посмотри на меня ближе, ведь я совсем не хорошенькая...
И она подробно доказывала мне, что она не хороша собою! Можешь
представить, успокоивало ли меня всё это. Слабая грудь моя рвалась, но при
этой грациозной выходке Полиньки она не выдержала... Страшный кашель чуть не
задушил меня.
Полинька испугалась, но не потерялась ни на минуту. Надобно было видеть
её в это время, чтобы понять, до какой неизъяснимой грации может возвыситься
душа женщины. Она забыла и меня, и себя, и мужа -- она видела во мне только
больного друга.
Она положила голову мою на свою грудь, обхватила мой стан своими руками.
-- Боже мой, полно, полно тебе, Сашенька, -- говорила она и сама
плакала. -- Бог милостив, всё пройдёт, всё забудется... перестань же
тосковать, побереги себя... ты знаешь, я сама умру... если что случится...
К этому времени должен был воротиться Запольский и привести свою жену.
Благодаря стараниям Полиньки я скоро оправился, и день наш кончился в
театре.
Можешь вообразить -- много я там понимал! А Полинька смеялась и слушала
пьесу со вниманием!
Ты знаешь, я ехал в Петербург без всякого определённого намерения насчёт
Полиньки. Посмотреть на неё, заставить её пожалеть о своём браке, может
быть, завести с ней интригу -- вот всё, что имел я в виду. Но теперь план
мой прочно обозначился, и я не отступаю ни на шаг от него.
Полинька не из таких женщин, с которыми бывает достаточно завести
любовную интригу и отложить всякое попечение. Там, где с другими женщинами
видим мы развязку нашей страсти, с Полинькой это только начало любви. Что
значит для меня месяц, год обладания ею, хотя бы и нераздельного обладания?
Мне надобно её всю, навсегда, вполне.
Женщины, -- извини меня, сестра, -- это дорогие цветные каменья,
которыми приятно поиграть, иногда носить их. А Полинька между ними крупный
брильянт; им надо обладать вечно, скрывать его от всех глаз, чтобы не
вырвали с жизнью этого брильянта, которому цены нет.
Ей девятнадцать лет, она не бескровная женщина, -- положим, я
воспользуюсь минутою увлечения, овладею ею... думать только об этом... и
кровь моя горит... буду ли я доволен? Я сказал уже, что там, где всё
кончается с другими женщинами, там только начало любви с Полинькою.