"Александр Васильевич Дружинин. Полинька Сакс (Повесть) " - читать интересную книгу автора

действия, этого мне некогда писать; со временем я вам всё расскажу. Не съест
же вас правосудие.
Для задуманной мною проделки требуется мне продержать Сакса подолее там,
где он теперь, на следствии по вашему делу. Уже неделя, как он уехал, а
работает он скоро.
К тому же я просмотрел всё, что написано здесь о вашем деле. Работа ему
короткая: сверить ведомости на месте и опросить подрядчиков; затем дело
кончится, и он вернётся в Петербург, к крайнему моему сожалению.
Я знаю ваш здравый образ мыслей, Степан Дмитрич. Вас пугают не
следствия, а последствия. "Что за честь, было бы что есть", говорит умная
наша пословица.
А в этом случае положитесь на меня как на каменную стену. Все потери,
все убытки ваши вернутся вам с лихвою, даю вам моё слово, которого
понапрасну я никому не давал. Только сделайте то, о чём я вас попрошу.
Держите Сакса во ***ове как можно долее. По крайней мере пускай дело
ваше тянется ещё месяца два. Путайте его, взводите на себя небылицы и не
думайте ни о чём. Помните, что у меня в шкатулке лежит бездна денег, которых
мне решительно девать некуда. Посторонних людей, если можно, в это дело не
путайте: пусть всё это останется inter nos [29], как говаривали у вас
некогда в семинарии.
Да, зачем же я сказал два месяца. Я знаю вашу аккуратность: вы пригоните
конец к шестьдесят первому дню, начиная от сегодняшнего. Лучше я вам не даю
срока: путайте дело, тяните его до последней возможности. Когда моё дело
кончится, я напишу вам одно слово: "Довольно". Тогда развязывайтесь, как
знаете. Да не нужно ли вам денег теперь?
Впрочем, не думайте, чтоб пришлось затягивать следствие слишком долго:
может быть, моё "довольно" придёт и ранее двух месяцев.
Теперь припомнил я, что по вашему делу должны спросить заключения от
дяди моего, графа ******го. Его мнения очень ценятся. Тогда-то, поработавши
для себя, я и о вас подумаю.
Ну, так по рукам, Степан Дмитрич! Не правда ли? Принимайтесь за дело да
надейтесь на меня. Авось как-нибудь и вас вывезем! Преданный вам А.Галицкий.


II
От кн. А.Н.Галицкого к m-me А.Красинской

Когда мы с тобой расстались, сестра, во мне оставалась не одна искорка
здравого смысла. Правда, я выдержал горячку, да бог ещё знает, отчего она
случилась. Была ли то любовь, досада, или утомительная дорога... Кто ещё это
разберёт?
А теперь можешь меня поздравить с постоянной горячкою. Это не любовь, а
сумасшествие, а бешенство. Это чума, которая должна быть заразительна. А ты
знаешь моё мнение о любви: никто не выбьет у меня из головы, что любовь,
разгоревшаяся до крайней степени, должна сообщиться и женщине, которую мы
любим, если только в нашей власти видеть её и говорить с нею.
Если магнетизёр вертит нами по своей воле посредством глупейших движений
пальцами, то что же должна произвести страсть, от которой трепещет и рвется
весь наш организм?
На то ли женщина сложена слабее мужчины, на то ли оба пола чувствуют