"Морис Дрюон. Последняя бригада" - читать интересную книгу автора

глаза и улыбнувшись. - Надо только почаще вспоминать о Создателе.
- Уверяю вас, во мне ее нет ни капли, - сказал Шарль-Арман.
- Есть, обязательно есть. Не может не быть. Я только пока не знаю, в
чем она себя проявит. Вот у него это музыка, аккордеон.
- Во мне она, судя по всему, звуков не производит.
Шарль-Арман растянулся на койке. Никогда еще он не чувствовал так мало
любви к ближнему.
"Это становится забавным, - размышлял он. - Один будет целыми днями
талдычить о Боге, второй - играть на аккордеоне".
Комната тем временем понемногу заполнялась.
Вошел Мальвинье и с ним еще два парня, с которыми Ламбрей не был
знаком: серьезный бретонец Гийаде с утонувшей в плечах короткой шеей и
коренастый, курчавый Юрто с черными усиками. Юрто сразу скинул гимнастерку и
остался в фуфайке цвета хаки и брюках с лиловыми подтяжками.
Потом явился Лервье-Марэ. Ему удалось-таки добиться перевода именно в
ту бригаду, куда он хотел.
- Для нас это шанс держаться вместе.
- Конечно, - холодно отозвался Шарль-Арман, который прямо в сапогах
растянулся на одеяле.
Аккордеон звучал непрерывно, действуя на нервы и усугубляя и так
довольно мрачную атмосферу в комнате. Наконец на пороге появился последний
жилец: Бобби Дерош в сопровождении своей собаки.
"Этого только не хватало", - подумал Шарль-Арман.
Так как Бобби направился прямо к нему, Шарль-Арман, намекая на
вчерашний разговор, произнес:
- Вот видите, старина, я попал в моторизованные, хотя и против воли.
- Я знаю. Лервье мне говорил. Что-то тоска меня заела, - прибавил он,
усаживаясь.
- И вас тоже? Ну, у вас на то ведь нет никаких причин.
- Знаете, у меня вид любой решетки, даже позолоченной, - он кивнул в
сторону двора почета, - рождает такое чувство, точно я в тюрьме. А все эти
коридоры совсем как в коллеже или в пансионе. Не люблю чувствовать себя
запертым. "А небо наверху такое голубое, такое мирное..." Но не для меня!
Жуткое место!
Через две койки от них Гийаде и Юрто вели другой разговор.
- Как думаешь, сколько продлится война? - спросил Юрто.
Гийаде, который в это время расстегивал краги, остановился и задумался.
- Да пока все не перемрут! - отозвался с другого конца комнаты Бобби.
- Браво! - воскликнул Стефаник, даже перестав играть.
- А вы как думали, друзья? - продолжил Бобби. - На что надеялись? Что
обойдется без потерь? Да бросьте вы! Вы думаете, почему у нас тут повсюду
позолота, и на решетках, и в коридорах? Почему нам предоставили коридорных и
одели в красивую форму? Потому что мы представители знати? Как бы не так!
Чтобы красиво обставить нашу смерть, только и всего! Жертвенное поколение,
жертвенное поколение! Война на дворе, так давайте же этим воспользуемся и
посмеемся, правда, Месье?
Он взял песика за шкирку и посадил на кровать к бенедиктинцу.
- Отлично сказано! - заорал чех, раздувая меха аккордеона.
Бобби подошел к нему. Стефаник глядел на него прищурившись и улыбался.
- Да, старина, веселись и смейся, у тебя для этого есть основания, -