"Сергей Другаль. Светлячковая поляна" - читать интересную книгу автора

- Скотина я, - сказал Олле. - Привык бегать налегке. О парне- то мог бы
подумать.
Нури достал из карманов куртки три банана, положил на подоконник возле
вента.
- Ладно, мы обойдемся. Бери, Оум.
Проголодавшийся за день вент не спеша очистил и съел банан, скатал в
комок и положил на подоконник шкурки. На оставшиеся два он даже не взглянул.
- Ух, благодетель, - сказал Олле, очищая банан. - Кормилец. Скажи ему
спасибо, вент. Он, благородный, от себя оторвал, чтобы накормить тебя,
сирого и недоразвитого. Он, видишь ли, полагает, что ты можешь сожрать все
три банана в одиночку, забыв о товарищах.
- Господи, - с тоской сказал Нури. - И когда я умнее стану? Еще в
воспитатели полез... Гнать меня надо поганой метлой.
Вент улегся на полу, положив обе ладошки под щеку.
- Ладно уж, - Олле выключил свет. - На этот раз мы тебя простим, понимая,
что ты действовал из добрых побуждений, мастер Нури...
Пока они спали, между домами, как дух оставленного поселка, бродил при
свете луны одинокий кот. Он заглядывал в темные окна, долго стоял у закрытой
двери, вдыхая запах людей и собаки. Потом кот ушел.
Утром Гром двинулся по прямой на учуянный запах, продираясь через кусты,
переходя ручьи и не обращая внимания на выдрят, играющих в воде среди
замшелых камней. Следом за ним, как сомнамбула, шел вент, раздувая ноздри.
Олле и Нури замыкали шествие. Постепенно лес разомкнулся, и открылось
овальное озеро Отшельника с заводями и излучинами, поросшими лотосом и
кувшинками, с темной у берегов водой, светлеющей к середине. Недалеко от
пологого берега, у подножья известковой скалы, виднелся вход в пещеру:
тяжелый, расшитый золотыми звездами полог был откинут в сторону. На песке у
воды брюхом кверху спал пещерный, если породу определять по месту
жительства, лев Варсонофий. К знакомой этой картине был добавлен новый
штрих: дымилась под сосной высокая труба сложенной из кирпича русской печи,
рядом на четырех столбах был сооружен навес, а под ним стол и две длинные
скамьи. У печи возился Отшельник в белом переднике на голом теле. Спина его
блестела от пота. Первым к нему подбежал Гром. Не обращая внимания на
примелькавшегося с детства льва, он этаким щеночком смирно уселся в
сторонке, глотая слюни.
- Привет вам, люди и звери! Прошу к столу, - глаза Отшельника вдохновенно
блестели, топорщилась припудренная мукой борода. - Знайте: я спек хлеб!
- Здравствуйте, Франсиск Абелярович. Это вент Оум.
- Вент? - Отшельник и глазом не моргнул. - Отлично, накормим и вента.
Садись, мальчик. - Оум залез на скамью и присел на корточки. Отшельник
достал завернутый в холстину каравай, положил его на стол и бережно
развернул. - Вы пока смотрите на него, а я схожу за молоком.
Каравай, в обхват, высокий и пышный, источал тот самый удивительный
запах, который вывел их из леса. Румянилась чуть присыпанная мукой корочка,
круглились ноздреватые бока. Жужжала над ним, не решаясь сесть, удивленная
пчела. Каравай притягивал взгляды, на него можно было смотреть бесконечно,
открывая все новые достоинства: он был таким, каким и должен быть, -
округлым, естественной формы, которая образуется сама по себе...
Отшельник принес из пещеры полный кувшин, четыре глиняные кружки и
поставил все на стол.