"Сергей Другаль. Пропала Тишка" - читать интересную книгу автора

- Ничего ты не преувеличивал, - прервал меня капитан. - Она такая и была.
- Капитан! Она и есть. И будет!! - Вася трахнул себя кулаком в грудь, и
мы долго прислушивались, как гаснет в ближнем лесу эмоциональное эхо.
Э, что там говорить! Закончили мы погрузку, увязку и утряску, не глядя
друг на друга. В должный момент заняли места по вахтенному расписанию, и
капитан включил Маком.
- Начнем штатную проверку систем, - сказал он нарочито буднично.
- По какому поводу? - спросил Маком ребячьим своим голосом. В те времена
все корабельные мозги имели детские голоса, говорят, с целью предотвращения
развития комплекса неполноценности. Это у космонавтов-то комплекс!
- По поводу предстоящего старта, - капитан был печален, как недоглаженный
кот.
- А вот и нет, - говорит Маком. - А вот и не полетим!
Мы все замерли. Если бы наш капитан, не к ночи будь сказано, вдруг запел
арию мадам Баттерфляй из одноименной, между прочим, оперы, мы бы так не
удивились. Малый корабельный мозг - не более чем навигационный компьютер,
И вот поди ж ты! А капитан вроде и не заметил нарушения устава.
- Это в связи с чем не полетим?
- Одного едока в экипаже не хватает, - говорит Маком.
- Это ты Тишку имеешь в виду?
- Хотя бы, а что?
Капитан убрал с клавиш руки, прикрыл глаза. На виске его мелко
пульсировала, билась жилка.
Тут я должен сказать, что каждый из нас мог позволить себе скорбеть по
Тишке. И скорбел! Но капитан по долгу своему думал сразу о всех нас,
скорбящих, и он держал себя в руках. Преодолев минутную слабость, наш
капитан выключил компьютер и взял управление на себя.
Предстартовый порядок известен, и в нем главное - это забор воздуха в
резервуары и сжатие его. При старте с обитаемых планет двигатели сначала
работают на сжатом воздухе, и уже потом, на высоте десятка километров,
начинается подача горючего. Это для того, чтобы не обжечь планету.
Сидим мы, значит, слушаем, как воют компрессоры, и смотрим на пустующее
Тишкино кресло: в нем при взлете образовывалась противоперегрузочная ямка
точно по Тишкиной фигуре. А капитан угрюмо разглядывает на пульте
эргономическую фигуру в виде красного кукиша, и тот кукиш означает, что
стартовый комплекс заблокирован, так как трап - он же крышка люка - не
поднят.
И вот пошли оставшиеся до старта секунды, смолкли компрессоры, капитан
навесил над пультом указательный палец, и тут мы вдруг услышали усиленное
динамиками Тишкино тявканье.
- Капитан! - всхлипнул кто-то из нас, и палец опустился на клавишу
кругового обзора. Вспыхнули экраны. От ближних кустов к нам неслась никем не
съеденная Тишка, и встречный ветер сдувал в сторону ее рыжие бакенбарды.
Тишка вспрыгнула на поднимающийся трап, сопя и взлаивая, взбежала в рубку по
винтовой лестнице и с маху кинулась в свою ямку.
Мы стартовали!
Подобной суматохи я за всю свою летно-космическую жизнь не видел. Каждый
спешил, как голый купаться, ибо по времени на звездолет мы прибыли
впритирку. Мы кинулись по местам, едва в ангаре уравновесилось давление.
Только я на секунду задержался, чтобы прижать Тишку сверху пневмоподушкой,