"Игорь Дручин. Хрупкое время Ауэны " - читать интересную книгу автора

из темноты поджарую фигуру езу. Прежде чем Таяр успел притормозить, езу с
грозным рыком перепрыгнул через колючий куст и исчез в темноте леса. Иуз
оглянулся. Девушка испуганно вжалась в кресло, едва ли сознавая, чем могло
кончиться ее путешествие, не подвернись с машиной Таяр. Прошло не менее уна,
пока лес не начал редеть. Внезапно машина подпрыгнула, словно на глубокой
колдобине. Таяр едва справился с управлением и сбавил скорость. Толчок
повторился, но теперь уже с большей силой, и Иуз включил тормоза. В
наступившей тишине разнесся клокочущий гул, и небо внезапно осветилось,
будто стартовала одна из жидкостнореактивных ракет, изучению которых немало
посвятил времени Таяр, прежде чем попал в отдел Ум Куанга. И снова разнесся
гул, сопровождаемый подземными толчками.
- Спящий Чан Теку проснулся, - произнесла за его спиной Ю Ана.
Иуз обернулся: отсветы зарева играли в черных, встревоженных глазах
девушки. Тревога закралась и в сердце Таяра. Он пытался рассмотреть, что
происходило вдали, но за деревьями ничего, кроме ярко-красного зарева, видно
не было. Иуз потихоньку тронул машину. Дорога спускалась в долину, а затем,
обходя Чан Теку, делала большую петлю и постепенно поднималась, пока не
попадала в город Саюд, расположенный у подножия вулкана. Едва они выехали на
открытую местность, Чан Теку предстал перед ними во всем своем грозном
величии. Над конусовидной вершиной, высвеченной красным полыхающим огнем,
поднимался дым и взлетали целые снопы раскаленных глыб и камней... На дорогу
садился пепел и время от времени падали раскаленные куски лавы. Внезапно
вершина его осветилась, выбросив вверх феерическое пламя. Тотчас земля
содрогнулась и раздался ужасающий грохот. Машину снова подбросило, но Таяр
на этот раз даже не притормозил. Опасность со стороны вулкана стала
очевидной: на обращенный к ним склон Чан Теку выплеснулась огненная масса и
быстро помчалась вниз, грозя пересечь дорогу. Машину швыряло из стороны в
сторону, но инженер, удерживая ее на дороге, прибавлял обороты двигателю. В
сущности, Таяром руководил страх. Лавовый поток, скатываясь по склону,
постепенно остывал и становился более вязким, поэтому движение его скоро
замедлилось, хотя каждая новая порция лавы, сбегая по проторенному пути,
уходила все дальше, огненный поток мог и не достигнуть части склона, где
проходила дорога. Но инженер, осведомленный во всех тонкостях
ракетостроения, смутно представлял себе природу извержения: программа его
знаний была узко специализирована, как, впрочем, всех инженеров третьего
круга, даже самых талантливых, к каким относился Таяр. Поглядывая на
надвигающуюся опасность, инженер не упускал из виду дорогу, которую теперь
можно было различить только по двум рядам запорошенных пеплом кустов. Здесь
и там на дороге, словно угасающие угли, краснели, остывая, вулканические
бомбы, а перед самым городом ее пересек неширокий лавовый поток.
Таяр свернул налево и, застревая в пепле и рискуя перевернуться на
крутых участках, кое-как выбрался на окраину. Город дымился и горел. Толпы
горожан проходили мимо, неся жалкие пожитки на своих плечах или толкая
впереди себя тачку. Женский плач, крики детей, рев и вон домашних животных
слились в жуткую звуковую какофонию, которую время от времени заглушали
громовые раскаты взбесившегося Чан Теку. Люди и животные текли непрерывной
рекой, покидая гибнущий под напором стихии город. Иузу запомнился пожилой
мужчина, спокойно толкавший перед собой двухколесную тачку, нагруженную
домашним скарбом, поверх которого сидело трое детей. Рядом с ним шла
женщина, держа на руках грудного ребенка. К тачке была привязана горная