"Игорь Дручин. Хрупкое время Ауэны " - читать интересную книгу автора

по-прежнему предпочитали ровные дороги, особенно кто победнее, так как
аурани по грунтовым дорогам двигались ненамного быстрее пешеходов и к тому
же за проезд надо было платить. Случалось, автомобилисты сбивали пешеходов,
или, пытаясь свернуть, врезались в стены. После гибели одного
талантливейшего инженера из первого круга жрецы объявили дорогу священной.
Каменные стены убрали, а дорогу по обе стороны обсадили кустарником охо, со
жгучими колючками. Каждого, кто осмеливался появиться на дороге, кроме
смотрителей, имевших специальную одежду и нагрудный знак, ожидала жалкая
участь раба на рудниках, бесчинства, смерть, словом, как вздумается господам
автомобилистам. С тех времен дороги опустели. Народ стал бояться их хуже
черной болезни. Именно этим воспользовались каяты в последнюю войну, когда
почти без боя их армия на автомобилях оказалась у стен столицы Аринды. Таяр
хорошо помнил, как Главный строитель с усмешкой сказал, что войну, в
сущности, выиграл охо. Заперев выход со священной дороги, воины Аринды как
на учениях расстреливали мечущихся по всей линии дороги врагов,
предпочитавших смерть мукам от колючек охо... Гнев богов, обрушившийся на
столицу каятов, носил скорее характер устрашения, так как в военном
отношении он уже ничего не решил. Зато каяты навсегда запомнили, чем
отвечает Аринда на коварство своих врагов...
Так или иначе, но священные дороги находились всецело во власти
автомобилистов. Прежде Таяру нравился такой порядок, и он, не задумываясь,
отводил попавшего случайно на дорогу человека к ближайшему посту смотрителя
дорог, но после двух-трех раз убедился, что большинство "случайных" людей
оказывается на дорогах в результате "шутки", а то и прямой мести
автомобилистов. В сущности, автомобили принадлежали представителям высших
кругов: жрецов, ведущим инженерам и, главным образом, людям второго круга -
знатным вельможам, управляющим и их детям. Далеко не каждый инженер третьего
круга допускался к управлению автомобилем, даже если у него оказывалась
возможность его купить, но Таяр был исполнителем воли Ум Куанга, и за ним
был закреплен автомобиль, как за знатным сановником. Ему нетрудно было
представить, насколько легко можно уговорить девушку из четвертого круга, к
тому же обуянную гордыней, ибо первая красавица страны могла стать женой
вельможи второго круга, не говоря о возможности выбора среди людей третьего
круга, к которому принадлежал Таяр.
- Знай, дочь пекаря, - сказал Иуз, выслушав ее исповедь, - я не
воспользуюсь своим правом, а отвезу тебя к отцу. Пусть он своей рукой
накажет тебя за гордыню, хотя, - Таяр усмехнулся, - после колючек охо
отцовский ремень вряд ли покажется тебе наказанием.
Девушка вновь попыталась поцеловать ему руку, но Муз сердито оттолкнул
ее.
- С одной стороны гордыня, с другой раболепство!
Это ли не лучшие черты воспитания нашего общества? - пробормотал он,
усаживаясь за управление. - Любопытно было бы посмотреть, что стало бы с
тобой, если бы жрецам вздумалось отдать тебе венок божественной!
Он включил скорость, и машина плавно тронулась, выхватывая фарами
хорошо прошлифованные каменные плиты дороги. Из низины шоссе постепенно
поднималось вверх и проходило по густому лесу. Здесь следовало быть
внимательным, так как звери не признавали человеческих законов и время от
времени переходили дорогу, особенно ночью, не обращая внимания на колючки
охо. Впереди таинственно замерцали два зеленоватых огонька... Фары выхватили