"Игорь Дручин. Шорохи пространства" - читать интересную книгу автора

из двигателей их полную мощность.
- Не очень гони, Сима, - сказал Макаров. - Если Кузьмич узнает, что
мы за четыре часа окажемся у отрогов Архимеда, он, чего доброго, заставит
повернуть обратно.
- Ничего, мы будем сообщать только координаты, - подмигнул Михаил.
Настроение у всех было приподнятое. Впервые за целый год они
собрались в один экипаж, и это много значило для них, привыкших решать все
задачи сообща. В этой поездке были у каждого и свои профессиональные
интересы, что делало путешествие особенно приятным, к тому же там, впереди,
их ждали загадки долины Хэдли, приоткрыть завесу над которыми они
надеялись. Долина давно волновала воображение Саши Макарова. Именно здесь
наблюдалась минимальная магнитная аномалия на площади, изучаемой со
станции, здесь же известный маскон-аномалия силы тяжести, или
гравитационная аномалия, если говорить на профессиональном языке,
крупнейшая на Луне! И мелькающие каменные глыбы, и однообразные купола,
возвышающиеся среди лавового плато вулкана Эратосфен, мимо которых
прихотливо виляла дорога, и мелкие многочисленные кратеры, испещрившие
плато, утомляли своей монотонностью и настраивали на дорожные размышления.
А подумать Саше было о чем. Последнее время он все чаще ощущал свое
одиночество. Нельзя сказать, чтобы их товарищество, возникшее еще в
институте, ослабло, но перед выпуском Майя и Миша поженились, и в первый
год их совместной жизни не слишком удобно торчать у них каждый вечер. У
Симы, похоже, отношения с маленькой врачихой Леной Королевой складываются
таким образом, что ждать конца его холостяцкой жизни остается недолго. Во
всяком случае, его трудно застать дома по вечерам... Саша усмехнулся.
Они выехали в восемь часов по московскому времени, а на Луне только
начинался длинный, почти в четырнадцать земных суток, день, и уже
поднявшееся над горизонтом солнце слепило глаза, даже через опущенные
светофильтры. Но на станции при искусственном освещении соблюдался
привычный земной ритм смены дня и ночи, и как раз в эту пору освещение в
коридорах приглушалось. Там был вечер, а вечера Саша не любил, хотя всегда
можно было пойти в кают-компанию, где собирались любители схватиться в
острой дискуссии, и где подчас в кипении страстей вокруг свежей идеи
сталкивались такие мощные потоки информации, которой не соберешь и за год,
регулярно читая научные журналы, и неудивительно, сотрудники на лунные
станции отбирались по степени информированности и таланта. Можно было пойти
в конференц-зал, где часто крутили свежую, только что обмененную с соседней
станцией ленту кинеголографа. По субботам здесь затевали викторины,
состязания эрудитов и шахматные блицтурниры, а то и просто танцы... Можно
было завернуть в спортзал, где всегда найдется партнер по бадминтону или
пинг-понгу. По воскресеньям в спортзал собиралось все население станции, и
он превращался то в арену борьбы, то острых схваток любителей тенниса, но
самым значительным событием дня всегда становились соревнования по
волейболу. Команды обычно собирали по профессиональному признаку: геологи,
астрономы, механики и база. Ради разнообразия команды всякий раз
придумывали себе шутливое название. Особенно изощрялись астрономы и
примыкающие к ним физики и астрофизики: "Капелла", "Гончие псы",
"Альдебаран". Не оставались в долгу геологи: "Андезин", "Габбронорит",
"Кукисвумчоррит". Такие названия нравились и болельщикам, которые тут же
обыгрывали их, превращая яркую звезду в созвездии Тельца-Альдебаран в