"Юрий Дроздов. Записки начальника нелегальной разведки [V]" - читать интересную книгу автора

В 1952 г. поступил в Военный институт иностранных языков в Москве. На
мандатной комиссии начальник института генерал Ратов спросил меня, какой язык
мне хотелось бы изучать. Я ответил: "Немецкий". Он окинул меня взглядом и
бросил: "Подходишь". Видимо, это определило мою дальнейшую судьбу.
Я был зачислен на 4-й факультет (разложение войск и населения противника),
с большим интересом изучал немецкий и английский языки, другие специальные
дисциплины. Годы, проведенные в ВИИЯ Советской Армии, несмотря на крайне
напряженный ритм учебы, обогатили знаниями, которые пригодились во всей
последующей жизни. Когда в 1956 г. сокращали Вооруженные Силы СССР на 1 млн. 200
тыс. человек, и наш институт попал в число ненужных военных учебных заведений,
трудно было понять, как могло прийти в голову решение о ликвидации бесценной
базы подготовки кадров, нехватка которых ощущалась уже в период расформирования.
Я женат. Мы познакомились уже в конце войны. После освобождения Варшавы в
одну из пауз в Висло-Одерской операции 1945 г. я на пару недель оказался в
полевом госпитале 3-й Ударной Армии, где мы и встретили друг друга. Моя жена,
Людмила Александровна Дроздова (Юденич), моя ровесница, родилась в с. Жихарево
Бельского уезда Нелидовской волости Западной (Калининской) области. Мать, Мария
Михайловна Качановская, воспитала ее прямой, честной, немного резкой,
отзывчивой, но непреклонной. Все, что она рассказывала о себе, все, что я видел
сам, бывая на ее малой родине, достойно отдельной книги. Ранней голодной весной
1943 г. она пришла в село Займище Калининской области и поступила в полевой
армейский госпиталь и прошла вместе с ним до окраин Берлина, сделав для нашей
общей Победы все, что смогла. В конце октября 1993 г. ей вручили орден "Великой
отечественной войны II ст.", который разыскивал ее с 1985 г. В наше бурное время
не так легко найти человека даже в Москве...
Поездка 1975 г. по местам детства жены привела нас в деревню Монино, что
под Нелидовым, где прошли первые годы ее жизни. Никаких следов, кроме остатков
фундамента от дома, да разросшихся буйно кустов и деревьев на берегу Межи найти
не удалось. В соседней деревне мы разыскали старую учительницу Ольгу Ивановну,
бывшую подругу матери жены, доживавшую свой век в старой полусгнившей избе на
краю деревни. После наших объяснений она узнала Людмилу Александровну, вспомнила
ее мать. Мы провели у нее целый день, сварили хороший обед, свозили в магазин за
продуктами. Ольга Ивановна была почти полностью слепа. К ней почти ежедневно
прибегали помочь ребятишки, дети бывших учеников. А некоторые из бывших
учеников, ставшие местными районными и сельскими руководителями, представителями
власти, спешили мимо, забыв, что она их вырастила и воспитала. Она не обращала
на это внимания. Но тому, кого она все-таки встречала, доставалось за все. И
почти слепая, она продолжала следить за жизнью района и влиять на нее в меру
сил.
Жена и Ольга Ивановна долго проговорили друг с другом, вспоминая прошлое.
Несколько лет назад старая учительница умерла.
Все эти 35 лет, отданных разведке, жена была рядом со мной. Она умеет
молчать, напряженно ждать и ждать, ограничивая себя из-за моей работы во многом.
По звуку мотора моего "Фольксвагена" она узнавала, все ли у меня сошло гладко. В
1966 г., вернувшись домой после тайниковой операции, на которую я сам не мог
выйти из-за плотной слежки, она бросила мне на колени контейнер с пленками и
сказала: "Возьми. Теперь я знаю, почему вы кончаете инфарктами". Почти всем в
своей жизни я обязан ей, ее умению быть рядом с человеком тревожной судьбы.
У меня два сына. Служат Родине. Один внук, две внучки и один правнук. На
Дальнем Востоке в г. Уссурийске живет моя сестра Нина Ивановна Заболотная с