"Владимир Дроздов. Летный по-пешему (авт.сб. "Над Миусом") (про войну)" - читать интересную книгу автора

высушить. А сапоги набил сухим сеном и тоже затолкал поглубже в стог,
благо сено еще не слежалось.
Леонид блаженствовал, даже вроде задремал. Увы, ненадолго. Внезапная
судорога болью свела ступни, задрала вверх большие пальцы. Он принялся
растирать ступни - верное средство и на этот раз помогло. Снова он начал
задремывать - привычная настороженность его оставила, он забылся, очень уж
разморило тепло, приятно опьянил запах сена... Но тут еще более острая
судорога пронзила голень, натянув сухожилия. Казалось, они того гляди
лопнут. Леонид подскочил, словно его ударило током, и едва не вскрикнул -
боль была нестерпимой.
Он попытался изменить положение тела в стогу. Однако снова и снова
судороги стягивали большие пальцы ног - растирание помогало лишь
ненадолго. Пришлось надеть сырые носки, натянуть так и не высохшие сапоги,
вылезти из стога... Леонид топтался на одном месте, время от времени
подпрыгивая, давая разминку усталым мускулам. А Виталий спал себе
преспокойно, хотя п натренированности далеко уступал своему старшему
товарищу. "Молодость, счастливая молодость!.." - почти постариковски
роптал Леонид. Ему жалко было будить Виталия, но не проводить же всю ночь
в стогу рядом с только что оставленным немцами хутором.
Виталий сначала молча отбивался. А когда Леонид силой поставил его на
ноги, сказал с горечью:
- Ну куда мы пойдем? Направления точно не знаем.
Проще у жителей спросить, кто в поселке.
- Жители разные-иные могут и выдать нас.
- Пойду один, пусть погибну, зато вы дойдете.
- Запрещаю!
Леонид не разрешал себе колебаться. Он видел: колонна автомашин
покинула хутор. Но неизвестно, не осталась ли там какая-то часть войск
противника. Да и новые вражеские подразделения еще могут подойти.
Леонид решил: к своим идти всю ночь-вплоть до рассвета. На свету и
определиться будет легче. А пока ориентироваться по ветру - вряд ли он так
уж резко изменил направление. Днем они в крайнем случае отсидятся в
скирдах или стогах.
Дождь прекратился, однако ветер стал заметно холоднее. Мокрые
комбинезоны, летные шлемы, перчатки, унты Виталия и сапоги Леонида
покрылись тонкой ледяной коркой. На ходу корочка льда отшелушивалась,
спадала. Но на мокрой одежде словно бы изнутри нарастала новая. Ломаясь и
крошась, она слегка позванивала.
"Нам будто ботала подвесили, как коровам", - посмеивался про себя
Леонид.
А Виталию было не до смеха. Он едва тащился, шлепая калошами по грязи.
Иногда Леониду казалось: вотвот он упадет! И Леонид шел с ним рядом, чтобы
поддержать парня. Вдруг он присел, потянул Виталия за рукав, шепнул:
- Смотри! Не часовой ли там на бугре?
Действительно, на фоне неба впереди вроде вырисовывалась фигура... Вот
она шевельнулась... Виталий ответил тоном полнейшего безразличия:
- Человек с ружьем.
Он уже сел - использовал предлог для отдыха. И было неясно: заметил ли
Виталий у часового винтовку или просто вспомнил название пьесы? Леонид
подумал: чей бы ни был этот часовой, он в такую ночь выстрелит без