"Иван Владимирович Дроздов. Оккупация " - читать интересную книгу автора

тогда, что бывают у человека дни, недели - и даже годы, когда еды у него
нет.
Вместе с трескучими холодами к России подбирался 1933-й год. Страшным
он будет для многих народов, населяющих одну шестую часть света.
Ну, а как я прожил этот год - это уж рассказ особый. Я поведал о том в
повести "Жёлтая Роза". Это первая часть романа о тридцатых годах "Ледяная
купель" - он написан давно, ещё в семидесятых, но лежит в столе и ждёт
встречи с читателями. Дождётся ли?.. Но и в нём я лишь отчасти рассказал о
своём детстве. Расскажу ли когда-нибудь подробнее?.. Вряд ли! Люди ждут
историй весёлых, романтических.
Романтики было много в те дни, когда мы войну с Победой окончили и
домой возвращались. Я тоже, хотя и не сразу, поехал домой. Дома-то, правда,
у меня не было, и даже города не было - Сталинград был дотла разрушен, но
всё-таки было место, где завод мой и дома стояли. Туда и поехал. Ну, а потом
в штаб своего округа вернулся. Сижу это я на скамеечке, приёма у начальства
жду. Мимо подполковник проходит. Встал я, честь ему отдал.
- Как твоя фамилия?
Назвал я себя.
- Дроздов? Не твой ли очерк "Фронтовой сувенир" по радио читали?
- Было дело.
- И что? Куда теперь?
- В Сталинград поеду. Тракторный завод восстанавливать.
- Но ты же писать умеешь! Помнится, как у нас в штабе говорили:
фронтовой командир, а как пишет. Айда к нам в газету!
- А вы что же... редактор?
- Бери выше; я всеми газетными кадрами в округе заправляю.
Подхватил меня за руку, повёл в кабинет. Там за большим столом
маленький, похожий на галчонка, старший лейтенант сидел. Подвёл меня к нему:
- Вот тебе артиллерист настоящий и писать умеет - оформляй его в
газету. Нам во Львове литсотрудник нужен.
И ушёл подполковник, а старший лейтенант долго рассматривал меня, точно
я привидение, потом спросил:
- У вас есть высшее образование?
- Нет.
Старший лейтенант склонился над столом и ворочал перед носом какую-то
бумагу. Ко мне он сразу потерял интерес, и я уж думал, что сейчас он меня
отпустит и я пойду в другую комнату оформлять демобилизацию, и был рад
этому, и уж предвкушал момент, когда я войду в кабинет директора Тракторного
завода Протасова, у которого до войны в механосборочном цехе работал, и как
он обрадуется мне и скажет: "Ну, валяй в наш цех, ты там распредмастером
работал - и теперь засучивай рукава, трудись".
А старший лейтенант занимался бумагой - и так её повернёт, и этак, и
морщил свой тонкий крючковатый нос, выражая недовольство моим присутствием,
и потом, не поворачиваясь ко мне, проскрипел сиплым прокуренным голосом:
- Как же вы... без образования в журналистику идёте? Журналист, это
же... писать надо, сочинять: тут не только ум, но и талант нужен, это же...
ну, вроде как маленький, начинающий писатель. А?.. Отказались бы.
- Как вы скажете; можно и отказаться.
Старший лейтенантик, так я его мысленно окрестил, поднял на меня
большущие тёмные глаза, в них копошился сырой непроницаемый сумрак, покачал