"Иван Владимирович Дроздов. Оккупация " - читать интересную книгу автора

- Лезьте в дом. Я вам ужин приготовлю. У него тут продуктов - уйма.
Залезли в окно и очутились в небольшой, продолговатой комнате. У одной
стены стоял диван, у другой - письменный стол. Наташа принесла одеяло, и они
занавесили окно.
И тогда Наташа включила настольную лампу. Стены и потолок в комнате
облезли, шелушились, - дух тут был нежилой и сильно пахло какой-то
подвальной гнилью.
Наташа принесла большую сковороду, на которой ещё шипела и пузырилась
яичница в сале. Голод терзал и преследовал меня весь послевоенный год, - с
того самого августовского дня, когда я, сдав свою батарею, выехал из
Будапешта и слонялся по пересыльным пунктам, получая в месяц тысячу
восемьсот рублей, на которые можно было кормиться три-четыре дня, и
продовольственные талоны на один обед в сутки. Деньги куда-то сразу
улетучивались, талоны проедались за неделю - две, остальное время голодал
нещадно, никому в этом не признаваясь. Вкус яиц, конечно, уж забыл давно,
сала в глаза не видел, - и вдруг огромная глубокая сковорода со шкварчащим,
точно живое существо, сокровищем.
Наташа весело, с какой-то детской радостью угощала нас и, словно
понимая моё вожделенное желание поесть как следует, подкладывала на тарелки
всё новые порции, и говорила:
- Он ведь как крот: всё тащит и тащит с рынка продукты. Копчёную
колбасу ящиками закупает, рис, изюм, курагу. Голод, говорит, идёт, страшный
голод! Люди будут умирать как мухи. Так всегда после войны бывает.
Украдкой я поглядывал на Наташу: крепкая грудь, румяные щёки, синие,
синие глаза. Я только здесь рассмотрел, как она была привлекательна и как
задорно-остроумна её речь. В сердцах на капитана думал: "Рыжий таракан,
какую девицу отхватил. Да ещё и жениться не хочет".
Каким-то шестым тайным чувством слышал благоговейное отношение
ефрейтора к Наташе. Он смотрел на неё неотрывно, и глаза его были настежь
распахнуты, и в них я даже видел едва проступавшие слёзы, - он, несомненно,
её обожал и страдал оттого, что такое юное прелестное существо принадлежит
ненавистному, но всемогущему капитану. Ведь у него и дом этот, похожий на
дворец, - раньше здесь жил немецкий генерал; и продукты носит с базара...
Они ведь дороги сейчас. Где деньги берёт?..
Противный запах будто бы и улетучился; его забил душистый аромат
жареной с салом яичницы, и копчёной колбасы, и кофе, и шоколадных конфет.
А когда стали уходить, - опять же в проём оконный, - Наташа вынесла по
два круга копчёной колбасы и сунула нам в руки. Потом оделась во всё зимнее,
подхватила чемоданчик, сказала:
- Больше сюда не вернусь.

Ночной эпизод хотя и поразил моё воображение, но мало чего прояснил.
Загадкой оставался для меня бочонок пива, - вскоре появился в подвале
другой, а затем и третий; тайна продолжала окутывать и отношения капитана,
ефрейтора и Наташи.
Сроду не был я любопытен, а теперь же, видя, как от меня всё скрывают,
и вовсе ни о чём никого не спрашивал.
Газета выходила два раза в неделю, в ней было много перепечаток из
"Правды", из "Красной звезды", а всё остальное легло на мои плечи. Майор -
начальник, он лишь проверял мои заметки; Плоскина не было, он где-то лечил