"Артем Драбкин. Я дрался с Панцерваффе " - читать интересную книгу автора

...И тут началось. Заработала артиллерия. Появились самолеты - наши и
немецкие. Они летали над полем боя на невероятно малой высоте. Наши самолеты
проносились над немецкими танками, расстреливая их огнем реактивных снарядов
и сбрасывая небольшие бомбы. Немецкие же самолеты прижимали нас к земле
пушечным и пулеметным огнем. Все грохотало, стреляло и взрывалось. Правильно
говорят: "Земля встала дыбом". Танки, ведя огонь, обтекали нас справа и
слева. Они преодолели лощину и скрылись за рощей - там, где раньше стояли
кухни. Зайдя за рощу, они развернулись и пошли на нас справа. Видимо, решив
незаметно выйти на нас сбоку на близком расстоянии. Если бы это у них
получилось, то я не уверен, что мы смогли бы быстро развернуться и встретить
их огнем. Но они немножко промахнулись. Это на учениях все экипажи действуют
слаженно, все отработано до мелочей.
Я не помню, кто крикнул:
- Танки справа!
Я повернулся и увидел: ниже нас справа идут три "пантеры", с
направленными вперед стволами. Нас они не видят, иначе бы развернулись для
стрельбы. Они шли как бы уступом, один - впереди. Расстояние до них было
метров 40-50, и я видел каждую заклепочку на их корпусах, каждый шов. Я был
совершенно спокоен, как сейчас, когда мы с тобой сидим и разговариваем. [46]
Первый танк, который шел впереди всех, вошел в поле зрения прицела
башней, и как только он закрыл собой перекрестие, я выстрелил. Снаряд попал
в башню. Я это видел четко. Танк не остановился. На той же скорости он
продолжил движение влево по склону. Я понял, что броню его не пробил. Я
посмотрел вправо. Шли еще два: один ближе, второй сзади и чуть ниже по
склону. Я затаился за орудием, зная, что нужно навести в борт. И как только
эта часть танка вошла в прицел, я выстрелил. Танк остановился не сразу.
Немного прошел влево от нас и загорелся. Из его нутра пыхнуло огнем. Второй
танк подошел поближе. От него пахнуло жаром. Я выстрелил ему в башню. Он
дернулся и встал напротив нашего орудия. Я понял, что не пробил. Его башня
стала медленно поворачиваться в нашу сторону. Я крикнул: "Юра, давай!"
Лязгнул затвор. Надо опустить ствол орудия, а я не могу! Опять выстрелил в
башню. Почему я так сделал? Не знаю... Наверное, потому, что она занимала
все поле прицела. Я успел сделать несколько выстрелов: наводил и стрелял в
башню автоматически. Я не мог заставить себя опустить ствол ниже, чтобы
попасть в борт. Я еще раз повторяю, что страха в этот момент я не испытывал.
Я был целиком поглощен задачей уничтожения этого танка. Танк выстрелил.
Снаряд прошел над нами. Стрелял он бронебойным. Сзади нас были сложены
термосы и шинели: все это полетело в воздух.
После первого выстрела немецкого танка мы забежали в ровик. А немец
остался на месте. Через некоторое время мы подползли к пушке, зарядили ее. В
прицел я видел боковую часть его ствола: "Раз вижу ствол, значит, снаряд
пройдет мимо". Я опять выстрелил в башню танка и спрятался в ровик. Танк
[47] выстрелил - мимо. Так я успел сделать три выстрела. Когда снова вылез и
посмотрел в прицел - боковой части ствола видно не было. Черное жерло
уставилось прямо на меня. Я немного довел перекрестие прицела в это жерло -
и выстрелил. Потом - провал. Когда я очнулся и привстал (а я лежал на
спине), орудие мое было опрокинуто на бок, левого колеса не было. На том
месте, где стоял я, лежали мой автомат, противотанковая и обычная гранаты,
зияла воронка. Справа от меня в самых разных позах лежали Строгов и
Воробьев. Слева в ровике, спиной кверху, затих командир орудия Коробейников.