"Дэвид Дрейк, Эрик Флинт. Щит судьбы ("Велисарий" #3)" - читать интересную книгу автора

пропагандистской чуши, которую он написал для меня в другом будущем. Только
назовем мы ее не "О постройках", а "Законы", и в ней до небес будет
превозноситься великая работа величайшего законодателя Юстиниана, которая
обеспечила Римскую империю лучшей законодательной системой в мире.
Юстиниан снова занял свое место.
- Хватит об этом, - сказал он. - Есть еще один вопрос, который я хотел
бы обсудить, Велисарий. Меня волнует экспедиция Антонины в Египет.
Полководец вопросительно приподнял брови.
- И меня волнует! - воскликнул он. - Насколько тебе известно,
Антонина - моя жена. Меня совсем не радует перспектива отправить ее на битву
в сопровождении только...
- Чушь! - рявкнул бывший император. - Эта женщина справится - в том,
что касается сражений. Не надо ее недооценивать, Велисарий. Любая женщина
такого маленького роста, которая в состоянии ножом расправиться с
полудюжиной уличных бандитов, в состоянии справиться с одним жалким
негодником Амброзом. Меня волнует то, что будет после. После того как она
подавит это мини-восстание, Антонина отправится дальше. Она будет
участвовать в морской части твоей кампании. А дальше? - Он склонился вперед
и уставился на Велисария невидящими глазами. - Кто станет держать Египет под
контролем?
- Ты знаешь наши планы, Юстиниан. Гермоген возьмет на себя командование
армией Египта и...
Бывший император фыркнул.
- Он солдат! О, черт побери, отличный солдат - в этом нет никаких
сомнений. Но от солдат немного пользы, когда речь идет о подавлении
религиозных фанатиков, таких, как те, из-за которых в Египте и начались
беспорядки. - Он тяжело вздохнул. - Поверь мне, Велисарий. Я говорю по
опыту. Если ты используешь солдата, чтобы убить монаха, ты создаешь
мученика.
Юстиниан повернулся к Михаилу.
- Ты здесь играешь ключевую роль, Михаил. Нам потребуется твой
авторитет.
- И Антония, - добавил монах. Юстиниан нетерпеливо махнул рукой.
- Да, да, конечно, и помощь патриарха. Но ключевую роль играешь ты.
- Почему? - спросил Михаил. Отвечал Велисарий.
- Потому что изменения привычек и обычаев империи - которые
складывались столетиями - потребуют религиозного пыла. Движение должно стать
народным, люди должны идти на дело с убеждением и рвением. В данном случае я
согласен с Юстинианом: солдаты только создают мучеников. - Велисарий
откашлялся.
- А с другой стороны... Антоний - самый добрый, даже самый святой
человек, которого я когда-либо встречал. Идеальный патриарх. Но... - На
истощенном лице монаха появилась холодная улыбка.
- Он не склонен уничтожать неправедных, - заключил Михаил. Македонец
изменил положение на стуле - теперь создавалось впечатление, что ястреб
ухватился когтистыми лапами за ветки дерева. - С другой стороны, у меня нет
подобных предубеждений.
- У тебя они как раз диаметрально противоположные, - пробормотал
Юстиниан.
Бывший император мрачно улыбнулся. Он с одобрением относился к Михаилу