"Сергей Довлатов. Собрание сочинений в 4 томах. Том 4" - читать интересную книгу автора

Тасю я почти не видел. Она исчезала. Потом возвращалась с брикетом
сливочного мороженого. С охапкой кленовых листьев. Или с небольшим
аквариумом, в котором плескались золотые рыбки.

Затем она подошла ко мне и говорит:
- Ты должен помочь этому человеку.
- Какому человеку?
- Его зовут Роальд. Роальд Маневич. Он написал книгу. Теперь ему нужен
издатель. Роальд специально приехал на эту конференцию.

Я увидел сравнительно молодого человека, хмурого и нервного. Он шагал
по галерее, топая ногами. Даже отсюда было заметно, какие у него грязные
волосы.
- Найди ему издателя, - сказала Тася.
- Что он написал?
- Книгу.
- Я понимаю. О чем?
- Про бездну.
- Не понял?
- Книга про бездну. Про бездну как таковую. Что тут непонятного?!
Поговори с издателями. А нет, так я сама поговорю.
Тогда я сказал, чтобы оттянуть время:
- Пускай он даст мне свою рукопись. А я решу, какому издателю ее
целесообразнее предложить.

Тася поднялась на галерею. Через минуту вернулась с объемистой
рукописью. На картонной обложке было готическим шрифтом выведено:

"Я и бездна".

Тася сказала:
- Роальд предупреждает, что на шестьсот сорок восьмой странице есть
опечатка.
- Это как раз не страшно, - говорю.
И думаю при этом - неплохо съездил в Калифорнию. Вернусь без копейки
денег, зато со щенком. Да еще вот с этой рукописью.
Вечер прошел нормально. Большаков, естественно, обрушился на либералов
из журнала "Партизан ревью". От имени либералов выступил некий мистер Симс.
Он сказал:
- Да, мы левые. И я не уверен в том, что это оскорбление. Мы, левые,
первыми в Америке напечатали Фолкнера и Хемингуэя. Первыми заговорили о
Модильяни и Джакометти. Мы, левые, раньше других подали свой голос в защиту
Орлова и Щаранского...

После этого выступил Гурфинкель. Он сказал:
- Русский язык великий и могучий. Некоторые русские слова превратились
в интернациональные. Например - "интеллигенция", "гласность", "погром"...
Гурфинкелю возразил Панаев. Напомнил, что иногда русские люди спасали
евреев. Скрывали их от погромщиков. В ответ на это Беляков поинтересовался: