"Сергей Довлатов. Собрание сочинений в 4 томах. Том 3" - читать интересную книгу автора

отражают полностью его характера.
Я хотел бы написать: это человек сложный... Сложный, так не пиши. А то,
знаете, в переводных романах делаются иногда беспомощные сноски:

"В оригинале - непереводимая игра слов..."

Я думаю, Ефимов - самый многообещающий человек в Ленинграде.
Если не считать Бродского...


Рыжий

Среди моих знакомых преобладали неординарные личности. Главным образом,
дерзкие начинающие писатели, бунтующие художники и революционные музыканты.
Даже на этом мятежном фоне Бродский резко выделялся...
Нильс Бор говорил:
"Истины бывают ясные и глубокие, Ясной истине противостоит ложь.
Глубокой истине противостоит другая истина, не менее глубокая..."
Мои друзья были одержимы ясными истинами. Мы говорили о свободе
творчества, о праве на информацию, об уважении к человеческому достоинству.
Нами владел скептицизм по отношению к государству.
Мы были стихийными, физиологическими атеистами. Так уж нас воспитали.
Если мы и говорили о Боге, то в состоянии позы, кокетства, демарша. Идея
Бога казалась нам знаком особой творческой притязательности. Наиболее
высокой по классу эмблемой художественного изобилия. Бог становился чем-то
вроде положительного литературного героя...
Бродского волновали глубокие истины. Понятие души в его литературном и
жизненном обиходе было решающим, центральным. Будни нашего государства
воспринимались им как умирание покинутого душой тела. Или - как апатия
сонного мира, где бодрствует только поэзия...
Рядом с Бродским другие молодые нонконформисты казались людьми иной
профессии.
Бродский создал неслыханную модель поведения. Он жил не в пролетарском
государстве, а в монастыре собственного духа.
Он не боролся с режимом. Он его не замечал. И даже нетвердо знал о его
существовании.
Его неосведомленность в области советской жизни казалась притворной.
Например, он был уверен, что Дзержинский - жив. И что "Коминтерн" - название
музыкального ансамбля.
Он не узнавал членов Политбюро ЦК. Когда на фасаде его дома укрепили
шестиметровый портрет Мжаванадзе, Бродский сказал:
- Кто это? Похож на Уильяма Блэйка...
Своим поведением Бродский нарушал какую-то чрезвычайно важную
установку. И его сослали в Архангельскую губернию.
Советская власть - обидчивая дама. Худо тому, кто ее оскорбляет. Но
гораздо хуже тому, кто ее игнорирует...

Наверное, я мог бы вспомнить об этих людях что-то плохое. Однако делать
этого принципиально не желаю. Не хочу быть объективным. Я люблю моих
товарищей...