"Сергей Довлатов. Письма к Науму Сагаловскому" - читать интересную книгу автора

подавно не смогу убедить. Будем считать, что ты к нему относишься, как
Толстой к Шекспиру. Кстати, читал ли ты Толстого? Прочти, тебе понравится.
Можно даже в автобусе, если автобус идет из Цхалтубо в Сан-Франциско.
Всех обнимаю. Гони подборку.
С.


10

29 мая (1986)
Дорогой Наум!
Прости, что я назвал тебя талантливым. Я ведь от души. И что это ты
вдруг спохватился на седьмом году моих восторгов?
Разреши прочитать тебе на правах младшего короткую лекцию.
Есть три уровня жизни. Первый - для себя, второй - для людей, и
третий - для Бога. Бог в данном случае - высшее начало. Ты живешь для того,
чтобы писать стихи. Для меня это совершенно очевидно, а для тебя - не знаю.
Но без тебя в литературе не хватало бы очень существенной ноты. Представь
себе какую-нибудь "Хованщину" без ноты "ля".
Может быть, тебе кажется, что стихи - это твоя собственность. Это не
так. Они в большей степени моя собственность, чем твоя. И так далее.
Половца надо воспитывать. Каждый раз, когда он меня обманывает, я в
оскорбительной форме указываю ему на это. Но у него есть и достоинства. Он
не обидчивый [...] Напиши ему, как в свое время написал А. С. Пушкин братцу:
"Лев, верни деньги!" Но если не желаешь связываться, мне это понятно.
Возвращаюсь к идее взаимных комплиментов. Хорошо когда-то действовал
Марамзин[38]. Году в 67-м он сказал на дне рожденья Леши Лосева: "Довлатов
пятый прозаик земного шара". Умный и точный Леша спросил: "А кто первый?".
Марамзин ответил: "Конечно, Боря Бахтин"... Оказалось, что все пять лучших
прозаиков земного шара живут в Ленинграде, знакомы между собой и даже сидят
за одним столом.
Меня очень удивила сумма в 124 доллара. Вайлю с Генисом заплатили
тысячу минус дорожные расходы. Мне - тоже. Чем ты хуже? Во всех случаях
[...] Мара Столина[39] должна была до выступления сообщить условия.
Я ей напишу вежливое, но сухое письмо с требованием объясниться. Я бы
написал сию минуту, но ты какой-то сложный человек и вдруг обидишься. Сообщи
мне срочно, не возражаешь ли ты против такого письма.
Дело не в тебе, а в хамском отношении к пишущим людям, которое стало в
эмиграции нормой. Я с этим абсолютно не желаю мириться. Я этих блядей
воспитываю, воспитываю, а они все равно норовят насрать в душу.
Обнимаю. Жду письма.
Твой С.


11

14 июня (1986)
Дорогой Наум!
Наша книжка у Марьи - вышла. Едет морем. Через месяц будет здесь.
Говорят, все получилось не так уж худо.