"Владимир Довгань. Опыт предпринимателя " - читать интересную книгу автора

начинали шевелиться быстрее. Занятия пронизывал дух творчества,
целеустремленности, здорового соперничества. Каждый день и час походил на
праздник теплая атмосфера, добрые шутки, забота друг о друге. Чтобы уйти
домой попозже, мы нередко устраивали ужин в мастерской - собирали по
десять-двадцать копеек, кто-нибудь из ребят бегал в магазин, покупал две-три
буханки белого хлеба и большую банку яблочного повидла. Мы весело поглощали,
запивая водой, незатейливые бутерброды. Что может быть приятнее - пообедать
в кругу хороших друзей!
Дома, естественно, у меня тоже появились чертежи и модели. Я отдавал им
все свободное время, и комната пропиталась особенным запахом клея и
красок...
Потом начинались тренировки с моделями, нужно было испытывать, доводить
их. Это было тоже увлекательное дело. Самолет летает по кругу около двадцати
метров в диаметре. Спортсмен стоит в центре и через тонкие проволоки-корды
управляет моделью. Мое сердце от радости готово было выскочить из груди,
когда стремительный ревущий самолетик послушно менял высоту, выписывал
разные фигуры!
Не обходилось и без смешных происшествий. Если модель оказывалась
неисправной, ее останавливали при помощи обычной шапки, которую кто-нибудь
ловко бросал на пропеллер. Мотор глох, и машина с минимальными поломками
приземлялась.
И вот однажды моего дружка Юру Архипова попросили остановить модель. Он
снял свою шапку, стал прицеливаться, но в последний момент испугался низко
летящего самолетика, отвернулся, нагнулся, и модель угодила ему точнехонько
в мягкое место. Конечно, ничего, кроме легких ушибов, он не получил, а мы
так и покатились по траве стадиона, смеялись до слез.
Без шуток не проходило ни дня. Неизменным успехом пользовалась такая:
тайком намазывался клеем чей-нибудь стул. А когда увлекшийся работой
мальчишка садился, а потом не мог встать, наш подвальчик сотрясался от
дружного хохота. Но никто никогда не обижался. Настолько дружелюбная была
атмосфера, настолько мы были сплочены, что не было ни склок, ни злости.
Я бы еще долго занимался авиамодельным спортом, все мне в клубе
нравилось, но неожиданно, не знаю, по какой причине, его закрыли. Помню, что
нам, мальчишкам, было очень обидно и горько, когда наш подвал оказался на
замке. Заниматься моделизмом на дому, без преемственности знаний, без базы,
без специальных материалов, которые с огромными сложностями добывались в
разных местах, было, к сожалению, невозможно. Конечно, мы по инерции
продолжали мастерить самолеты и планеры. Но это уже не было спортом - с
соревнованиями, разрядами, дружной командной работой, а перешло в разряд
хобби.
Путь в летчики мне был заказан из-за зрения, и я в конце концов оставил
авиамоделизм. Но все, что ни делается, - к лучшему. Я открыл для себя
восхитительный мир гребли на байдарках, наполненный солнцем, ветром,
водяными брызгами, мир крепких мускулов, железной воли и волнующих побед.
Зачем я пошел в гребцы? Объясню этот шаг с высоты сегодняшнего
понимания. В школе я был изгоем, потому что не вписывался в педагогические
рамки, гвоздем, который торчит из доски и всем мешает. Молот образовательной
системы то и дело обрушивался на меня. Добрым словом могу вспомнить только
учителя истории. Это был удивительно добрый и теплый человек, единственный
за все школьное время, кто хорошо ко мне относился, поощрял меня, хвалил.