"Василий Довбня. Гренландский кит " - читать интересную книгу автора

этой связью. Буфетчица столовой Маша была помоложе ее, но не проявляла
никакого интереса к мужской половине. Матросы, веселя свои одинокие души,
назойливо спрашивали Машу, почти постоянно, почему она такая, в ответ
слышали:
- В море я пришла не за этим, чтобы душу перед каждым открывать... На
берегу надоело смотреть на вас, захребетников.
- А мне мужчина нужен каждую ночь, - под хохот матросов язвила
Елизавета Петровна - Но я люблю только моего Кирюшу!
- Ой ли! - шутливо спрашивал ее матрос Коля Неволин, самый смелый из
моряков, каких я встречал среди китобоев. Непробиваемый ни бурей, ни
пожаром. Он, слушая, казалось мне, просвечивал каждого своим стальным
немигающим взглядом и старался, не показывать этого. Попроси такого, он
заберется на небо.
Когда у нас случился во втором дизельном отсеке пожар, многие ,честно
говоря, запаниковали. Спас положение стармех. Широв. Он воевал, тонул. Он
стоял до конца, и мы задавили огонь. Ему бесстрашно помогал Неволин. В
каком-то жалком наморднике-противогазе спускался Коля в отсек. А после
этого, чихая, весело смеялся.
А вся команда была у шлюпок с вещами. Буфетчица Маша, мордовка, сидела
на
чемодане и на удивление всех - комсомолка! - читала Библию! И кланялась
неизвестно кому!
- Кому она поклоны бьет? - спросил Южин.
- Наверное, своему богу, - зубоскаля, Николай Неволин подошел к ней
сзади и начал щупать ее поверх длинной юбки.
- Антихрист! - орала на него буфетчица. - А еще и комсомолец! - Эта
шутка матроса вывела всех из транса...
Слушая Елизавету Петроовну гарпунер выгибал свою крепкую шею, как конь
на картине под богатырем М.М., художника Васнецова, на носовой переборке
нашей кают-компании и начинал дышать с присвистом.
Когда мужчины расхваливали своих женщин, Елизавета Петровна возражалась
так активно, что начинала говорить громче, чем это было заведено во время
чаепития комсостава:
- Вот мы, такие как я, морячки и есть настоящие женщины. Мы ни от кого
не зависим, сами вкалываем, содержим семью. Если надо и в ресторан с
мужчиной можем идти не за чужой счет, не на поводу у какой-нибудь развалины.
В такие минуты она молодела, правда у нее на щеках появлялись красные
пятна и дышала она часто, как после какого-нибудь фуртэ-фуэтэ.
...Представить ее в театре, на сцене, в свете рамп мне было трудно, я
был молод и не умел проявлять жалость, да это к ней и не шло. Она по-своему
была счастлива своими заботами. О театре не говорила никогда. "Прошлого у
меня нет - есть одна сестренка!" - вот ее слова, о себе... А что она
переживала в душе?!


10

Команда ждала итогов работы, всех интересовал денежный результат:
"Зачтут или нет?". О ките-великане не говорил никто.
В конце месяца, на вечерней вахте, я услышал разговор капитана и