"Ричи Михайловна Достян. Кинто " - читать интересную книгу автора

- Вааа-ай!
Все семейство перекочевало в гостиную и замерло у окна.
- А теперь выгляни и посмотри направо.
Мама выглянула, все поняла и уставилась на папу испуганным взглядом.
Папа тоже все понял и, опережая ее, выразительно развел руками. Мама тут же
перевела этот жест на слова:
- Как что делать, все равно надо что-то делать!
- Ничего не надо, пускай уходит, может, у него там дело есть? Как
пойдет - так и придет!
- Глупости не говори. Еще какую-нибудь заразу в дом принесет.
- А что ты хочешь, мы не можем в такую жару окно закрывать.
- Послушай меня, Датико, и не кричи.
- Кто кричит, генацвале, кто?
- Ну хорошо, умоляю тебя - послушай! На Майдане* у тебя есть человек,
сейчас же поезжай и закажи ему решетку, только смотри, такую, чтобы кот не
мог вылезать.
______________
* Район в Тбилиси.

- Эээээээээ! Ты что, хочешь, чтобы я сам себя за решетку сажал, - не
будет этого, генацвале, нет!
Этим была поставлена большая точка. В доме хорошо знали, что означает
папино долгое "э".


XV

Благодаря стараниям бабушки несколько дней в доме было спокойно.
Терпеливая, как сам кот, она не спускала глаз с Кинтошки и следила за тем,
чтобы дверь в гостиную всегда была закрыта. Для воздуха над этой дверью
вынули из фрамуги стекло, и нужный сквозняк был!
В эти дни невообразимой духоты и затишья Ламара помирилась с Ревазом.
Как это произошло, никто не знал. Ламара - девочка скрытная, даже бабушке
своей не сказала. Просто Реваз снова появился в доме. Одно можно сказать с
уверенностью - не он сделал первый шаг. В Грузии это ясно и ребенку, потому
что у ребенка мужского пола раньше зубов прорезается самолюбие.
Реваз давным-давно догадывался, кто такой этот Кинто, но сказать:
"Прости, я свалял дурака" - был не в состоянии. Он мучился и ждал удобного
случая, надеялся, что недоразумение кончится само собой.
А пока Реваз выжидал, Кинто не только рос, но и превращался в члена
семьи. Подобрав ко всем ключики, он покорял каждого по отдельности.
А как это непросто!
Каким гигантским обаянием надо обладать, чтобы пробить эту глухую стену
ложного величия, которой человек отгораживает себя от всего остального мира
живых. Кстати, Датико, как наиболее непосредственный в этом доме, был верно
понят котом. Не случайно ведь Кинто общался с ним молча и на почтительном
расстоянии. Та единственная оплеуха была детской шалостью. Он делал вид, что
не помнит.
С бабушкой кот поддерживал нейтралитет, хотя именно ей был обязан
жизнью. Вел он себя так, возможно, в подражание людям, которые с течением