"Ф.М. Достоевский. Бесы. (Роман в трех частях)" - читать интересную книгу автора

иногда неожиданного фурьериста.

IV.

Наш принц путешествовал три года слишком, так что в городе почти о нем
позабыли. Нам же известно было, чрез Степана Трофимовича, что он изъездил
всю Европу, был даже в Египте и заезжал в Иерусалим; потом примазался
где-то к какой-то ученой экспедиции в Исландию и действительно, побывал в
Исландии. Передавали тоже, что он одну зиму слушал лекции в одном немецком
университете. Он мало писал к матери, - раз в полгода и даже реже; но
Варвара Петровна не сердилась и не обижалась. Раз установившиеся отношения
с сыном она приняла безропотно и с покорностию, но уж конечно каждый день
во все эти три года беспокоилась, тосковала и мечтала о своем Nicolas
непрерывно. Ни мечтаний, ни жалоб своих не сообщала никому. Даже от
Степана Трофимовича, повидимому, несколько отдалилась. Она создавала
какие-то планы про себя и, кажется, сделалась еще скупее, чем прежде, и
еще пуще стала копить и сердиться за карточные проигрыши Степана
Трофимовича.
Наконец в апреле нынешнего года она получила письмо из Парижа, от
генеральши Прасковьи Ивановны Дроздовой, подруги своего детства. В письме
своем Прасковья Ивановна, - с которою Варвара Петровна не видалась и не
переписывалась лет уже восемь, - уведомляла ее, что Николай Всеволодович
коротко сошелся с их домом и подружился с Лизой (единственною ее дочерью)
и намерен сопровождать их летом в Швейцарию, в Vernex-Montreux, несмотря
на то, что в семействе графа К... (весьма влиятельного в Петербурге лица),
пребывающего теперь в Париже, принят как родной сын, так что почти живет у
графа. Письмо было краткое и обнаруживало ясно свою цель, хотя кроме
вышеозначенных фактов никаких выводов не заключало. Варвара Петровна долго
не думала, мигом решилась и собралась, захватила с собою свою воспитанницу
Дашу (сестру Шатова) и в половине апреля покатила в Париж и потом в
Швейцарию. Воротилась она в июле одна, оставив Дашу у Дроздовых; сами же
Дроздовы, по привезенному ею известию, обещали явиться к нам в конце
августа.
Дроздовы были тоже помещики нашей губернии, но служба генерала Ивана
Ивановича (бывшего приятеля Варвары Петровны и сослуживца ее мужа)
постоянно мешала им навестить когда-нибудь их великолепное поместье. По
смерти же генерала, приключившейся в прошлом году, неутешная Прасковья
Ивановна отправилась с дочерью за границу, между прочим и с намерением
употребить виноградное лечение, которое и располагала совершить в
Vernex-Montreux во вторую половину лета. По возвращении же в отечество
намеревалась поселиться в нашей губернии навсегда. В городе у нее был
большой дом, много уже лет стоявший пустым, с заколоченными окнами. Люди
были богатые. Прасковья Ивановна, в первом супружестве госпожа Тушина,
была, как и пансионская подруга ее Варвара Петровна, тоже дочерью
откупщика прошедшего времени и тоже вышла замуж с большим приданым.
Отставной штаб-ротмистр Тушин и сам был человек со средствами и с
некоторыми способностями. Умирая он завещал своей семилетней и
единственной дочери Лизе хороший капитал. Теперь, когда Лизавете
Николаевне было уже около двадцати двух лет, за нею смело можно было
считать до двухсот тысяч рублей одних ее собственных денег, не говоря уже