"Преступление и наказание (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

- Для чего же ходить? - прибавил Раскольников.

- А коли не к кому, коли идти больше некуда! Ведь надобно же, чтобы
всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти. Ибо бывает такое время,
когда непременно надо хоть куда-нибудь да пойти! Когда единородна дочь моя
в первый раз по желтому билету пошла, и я тоже тогда пошел... (ибо дочь моя
по желтому билету живет-с...) - прибавил он в скобках, с некоторым
беспокойством смотря на молодого человека. - Ничего, милостивый государь,
ничего! - поспешил он тотчас же, и по-видимому спокойно, заявить, когда
фыркнули оба мальчишки за стойкой и улыбнулся сам хозяин. - Ничего-с! Сим
покиванием глав не смущаюсь, ибо уже всем все известно и все тайное
становиться явным; и не с презрением, а со смирением к сему отношусь.
Пусть! пусть! "Се человек!" Позвольте, молодой человек: можете ли вы... Но
нет, изъяснить сильнее и изобразительнее: не можете ли вы, а осмелитесь ли
вы, взирая в сей час на меня, сказать утвердительно, что я не свинья?

Молодой человек не отвечал ни слова.

- Ну-с, - продолжал оратор, солидно и даже с усиленным на этот раз
достоинством переждав опять последовавшее в комнате хихикание. - Ну-с, я
пусть свинья, а она дама! Я звериный образ имею, а Катерина Ивановна,
супруга моя, - особа образованная и урожденная штаб-офицерская дочь. Пусть,
пусть я подлец, она же и сердца высокого, и чувств, облагороженных
воспитанием, исполнена. А между тем... о, если б она пожалела меня!
Милостивый государь, милостивый государь, ведь надобно же, чтоб у всякого
человека было хоть одно такое место, где бы и его пожалели! А Катерина
Ивановна дама хотя и великодушная, но несправедливая... И хотя я и сам
понимаю, что когда она и вихры мои дерет, то дерет их не иначе как от
жалости сердца (ибо, повторяю без смущения, она дерет мне вихры, молодой
человек, - подтвердил он с сугубым достоинством, услышав опять хихиканье),
но, боже, что если б она хотя один раз... Но нет! нет! все сие втуне, и
нечего говорить! нечего говорить!.. ибо и не один раз уже бывало желаемое,
и не один уже раз жалели меня, но... такова уже черта моя, а я прирожденный
скот!

- Еще бы! - заметил, зевая, хозяин.

Мармеладов решительно стукнул кулаком по столу.

- Такова уж черта моя! Знаете ли, знаете ли вы, государь мой, что я даже
чулки ее пропил? Не башмаки-с, ибо это хотя сколько-нибудь походило бы на
порядок вещей, а чулки, чулки ее пропил-с! Косыночку ее из козьего пуха
тоже пропил, дареную, прежнюю, ее собственную, не мою; а живем мы в
холодном угле, и она в эту зиму простудилась и кашлять пошла, уже кровью.
Детей же маленьких у нас трое, и Катерина Ивановна в работе с утра до ночи
скребет и моет и детей обмывает, ибо к чистоте с измалетства привыкла, а с
грудью слабою и к чахотке наклонною, и я это чувствую. Разве я не чувствую?
И чем более пью, тем более и чувствую. Для того и пью, что в питии сем
сострадания и чувства ищу. Не веселья, а единой скорби ищу... Пью, ибо
сугубо страдать хочу! - И он, как бы в отчаянии, склонил на стол голову.