"Федор Михайлович Достоевский. Белые ночи" - читать интересную книгу автора

заткала шаловливо всех и все в свою канву, как мух в паутину, и с новым
приобретением чудак уже вошел к себе в отрадную норку, уже сел за обед, уже
давно отобедал и очнулся только тогда, когда задумчивая и вечно печальная
Матрена, которая ему прислуживает, уже все прибрала со стола и подала ему
трубку, очнулся и с удивлением вспомнил, что он уже совсем пообедал,
решительно проглядев, как это сделалось. В комнате потемнело; на душе его
пусто и грустно; целое царство мечтаний рушилось вокруг него, рушилось без
следа, без шума и треска, пронеслось, как сновидение, а он и сам не помнит,
что ему грезилось. Но какое-то темное ощущение, от которого слегка заныла и
волнуется грудь его, какое-то новое желание соблазнительно щекочет и
раздражает его фантазию и незаметно сзывает целый рой новых призраков. В
маленькой комнате царствует тишина; уединение и лень нежат воображение; оно
воспламеняется слегка, слегка закипает, как вода в кофейнике старой
Матрены, которая безмятежно возится рядом, в кухне, стряпая свой кухарочный
кофе. Вот оно уже слегка прорывается вспышками, вот уже и книга, взятая без
цели и наудачу, выпадает из рук моего мечтателя, не дошедшего и до третьей
страницы. Воображение его снова настроено, возбуждено, и вдруг опять новый
мир, новая, очаровательная жизнь блеснула перед ним в блестящей своей
перспективе. Новый сон - новое счастие! Новый прием утонченного,
сладострастного яда! О, что ему в нашей действительной жизни! На его
подкупленный взгляд, мы с вами, Настенька, живем так лениво, медленно,
вяло; на его взгляд, мы все так недовольны нашею судьбою, так томимся нашею
жизнью! Да и вправду, смотрите, в самом деле, как на первый взгляд все
между нами холодно, угрюмо, точно сердито... Бедные! - думает мой
мечтатель. Да и не диво, что думает! Посмотрите на эти волшебные призраки,
которые так очаровательно, так прихотливо, так безбрежно и широко слагаются
перед ним в такой волшебной, одушевленной картине, где на первом плане,
первым лицом, уж конечно, он сам, наш мечтатель, своею дорогою особою.
Посмотрите, какие разнообразные приключения, какой бесконечный рой
восторженных грез. Вы спросите, может быть, о чем он мечтает? К чему это
спрашивать! да обо всем... об роли поэта, сначала не признанного, а потом
увенчанного; о дружбе с Гофманом; Варфоломеевская ночь, Диана Вернон,
геройская роль при взятии Казани Иваном Васильевичем, Клара Мовбрай, Евфия
Денс, собор прелатов и Гус перед ними, восстание мертвецов в Роберте
(помните музыку? кладбищем пахнет!), Минна и Бренда, сражение при Березине,
чтение поэмы у графини В-й-Д-й, Дантон, Клеопатра ei suoi amanti, домик в
Коломне, свой уголок, а подле милое создание, которое слушает вас в зимний
вечер, раскрыв ротик и глазки, как слушаете вы теперь меня, мой маленький
ангельчик... Нет, Настенька, что ему, что ему, сладострастному ленивцу, в
той жизни, в которую нам так хочется с вами? он думает, что это бедная,
жалкая жизнь, не предугадывая, что и для него, может быть, когда-нибудь
пробьет грустный час, когда он за один день этой жалкой жизни отдаст все
свои фантастические годы, и еще не за радость, не за счастие отдаст, и
выбирать не захочет в тот час грусти, раскаяния и невозбранного горя. Но
покамест еще не настало оно, это грозное время, - он ничего не желает,
потому что он выше желаний, потому что с ним все, потому что он пресыщен,
потому что он сам художник своей жизни и творит ее себе каждый час по
новому произволу. И ведь так легко, так натурально создается этот
сказочный, фантастический мир! Как будто и впрямь все это не призрак!
Право, верить готов в иную минуту, что вся эта жизнь не возбуждения