"Вальтер Дорнбергер. Фау-2: Сверхоружие Третьего Рейха " - читать интересную книгу автора

ответственность, которая станет чуть легче, только если наша сегодняшняя
попытка увенчается успехом. А вот за ее успех или неудачу отвечал я.
Пытаясь сбросить напряжение этих минут, я окликнул Занcсена. Когда он
поднял на меня светло-голубые глаза, я заметил, как он бледен. Мне
захотелось приободрить его.
- Скрестите пальцы на счастье! На этот раз все должно получиться;
слишком высока ставка!
Занcсен в ответ лишь слабо улыбнулся и снова поднес к глазам бинокль.
Что он мог ответить? Я тоже взялся за бинокль. На плоской крыше
светло-зеленого сборочного цеха рядом со стартовой площадкой суетились люди.
Там, на высоте 30 метров, уже были в полной готовности фотографы и
операторы, вместе с инженерами измерительной техники и командой
испытательного стенда.
Я знал, что в укрытиях для наблюдателей и измерительной аппаратуры
испытательного стенда все уже готово. Инженеры застыли в напряженном
ожидании. Процедура запуска была неоднократно отрепетирована. Доктор Тиль,
отвечавший за район испытаний, составил тщательнейшее расписание действий,
графика которого надо было неукоснительно придерживаться. Бдительные
наблюдатели приникли к перископам, встроенным в толстую крышу бетонного
укрытия, глядя, как инженеры завершают последние приготовления на стартовой
площадке.
Ракета "А-4" - позже ее стали называть "V-2" ("Фау-2"), и под этим
именем она и вошла в историю, - стояла готовая к запуску. От нее еще
тянулась пуповина в виде двух кабелей - к измерительной аппаратуре в укрытии
и к источнику электроэнергии. Ведущие инженеры, ответственные за запуск и
курс, стояли в убежище у своей панели управления, на которую падал
рассеянный свет. Они считывали многочисленные показания с самых разных
манометров, вольтметров и амперметров. Наблюдая за мельканием зеленых,
красных и белых огоньков, они держали руки на тумблерах, готовые включить
их, едва только поступит сигнал на старт. В своем отдельном закутке инженеры
фирмы "Сименс" настраивали точную фокусировку дальномерных съемочных камер.
Пронзительно заливались телефоны. Гнусавые голоса из динамиков доносили
подробности телефонных переговоров между командой контроля запуска,
измерительным центром, противопожарной службой и инженером-энергетиком.
Наконец последняя проверка - еще раз повторена последовательность
включений, безупречность работы электрических датчиков стабилизации и
направления, все важнейшие клапаны, трубы и камеры давления - подошла к
концу. Я не сомневался, что все эти процедуры, доведенные до совершенства во
время многочисленных статичных испытаний, пройдут с точностью часового
механизма. Я еще раз бросил взгляд на крышу сборочного цеха, на которой
собрались полковник Стегмайер, отвечавший за исследовательский центр и
противопожарную безопасность, доктор фон Браун, глава инженерной службы, и
доктор Штейнхоф, возглавлявший таинственный департамент аппаратуры, датчиков
направления и измерений. Чуть в стороне от этой группы стояли сотрудники,
обслуживавшие сверхзвуковую аэродинамическую трубу. Я узнал доктора Херманна
и доктора Курцвега. У них была особая задача - наблюдать за ракетой в полете
через десятикратные стереотрубы и независимо друг от друга диктовать
стенографисткам свои комментарии; те в готовности стояли рядом.
Перегнувшись, через парапет, я заметил, какое внизу царило оживление.
На тропинках между разбросанными поблизости рабочими строениями, у окон и на