"Михаэль Дорфман. "Вокруг да около" мифов о гетто" - читать интересную книгу автора

под рубрикой "левые организации". Мелочная "идеологическая борьба" царила
внутри подполья. Левые и правые сионисты не могли договориться между собой и
с несионистскими организациями. Бундисты отказывались создавать еврейское
подполье, веря, что надо объединяться с поляками. Активисты Бунда не верили,
что акции немцев направлены против евреев, поскольку в это же время
германские эйнзацгруппен производили массовую отправку в лагеря уничтожения
польской элиты и интеллигенции и расстреливали заложников в польских
деревнях. Подпольщики из гетто в Вильне отказывались верить, что акции
уничтожения направлены против евреев лишь потому, что они евреи. В Вильно
верили, что немцы лютуют лишь потому, что в Вильно осталось много
коммунистов, помогавшим Советской власти. Лишь прятавшийся в монастыре Абба
Ковнер сумел понять страшную правду.
Командиром виленского подполья Фарейниктер Партизанэр
Организацие[11](ФПО) стал коммунист Ицик Виттенберг. Гестапо каким-то
образом узнало о нем и потребовало у главы юденрата Генца и начальника
еврейской полиции Глазмана[12] его выдачи. По требованию товарищей
Виттенберг сдался и покончил с собой в тюрьме. Руководитель подполья в гетто
в Бялостоке коммунист Мордехай Танненбойм отказывался верить связной из
Вильны Броне Клебански, что там коммунисты вошли в коалицию с сионистами.
Член штаба ФПО в Виленском гетто Нисан Резник рассказывал мне, что
советские командиры не считались с еврейскими партизанами Аббы Ковнера
потому, что знали о его сионистском прошлом. Командир восстания в Варшаве
Мордехай Анилевич (Ашомер Ацаир) отказался принять в подполье группу бойцов
из организации еврейских скаутов "Ацофим"[13] Только по одиночке он готов
был принять сформировавшийся в боях отряд. Групиньска записала рассказ о
том, как из-за политических разногласий подпольщики соглашались хоронить
только "своих" товарищей по партии.
Вокруг да около. Солдаты гетто, мужчины и женщины рассказывают историю
восстания Варшавского гетто. Не историю боев, не историю войны. Историю
людей. Еврейская история - это всегда история людей. Историю восставших
людей, долго, терпеливо и упорно, месяцами готовившихся к борьбе. Восставшие
верили в неизбежную гибель, некоторые верили, что погибает весь еврейский
народ. Никто не верил в конец истории. В этом их главное отличие от главы
юденрата Чернякова, тоже покончившего с собой. Борьба за историю - очень
важный момент в понимании этих людей. Если не понимать страстной их веры в
то, что история не кончается с их гибелью, то не понять их неистового
стремления погибнуть с оружием в руках. Ведь смерть с оружием в руках
обязательно произойдет на глазах кого-то постороннего. Следовательно - это
не самоубийство. Люди погибли, а миф живет. Оставшиеся в живых не хотят
становиться частью мифа. Казик Ратейзер:
"Я не хотел задохнуться в газовой камере. Легче погибнуть в бою. Просто
это быстрей. Все разговоры - восстание ради истории, нация, честь еврейского
народа меня мало трогают. Все это хорошо для собраний и праздничных
митингов. Кто об этом думал тогда?"
Люди не оставляют завещаний, не идут на смерть, не восстают, даже без
всяких шансов на успех, если не верят в какой-то порядок, в какую-то
справедливость. По той же причине восставшие писали дневники, по той же
причине историк Эммануэль Рингельблюм с сотрудниками Архива гетто собирал и
хранил свидетельства. По той же причине уцелевшие в гетто решили рассказать
и записать свои воспоминания. Без веры в историю никак нельзя объяснить,