"Е.В.А.Дор(Дорошкевич). Крик Дафэна " - читать интересную книгу автора

Приходил новый день, и я снова пробовала говорить с Городом, но Он,
ослеплённый своим величием, зациклено перечислял и перечислял, сколько
жителей, машин и чего-то там ещё функ-ци-они-ру-ет в его беспредельном
чреве. Я же, мол, как сорная трава, была для Него чужда и опасна. Смешно!..
Я отвечала, что жизнь ведь не сказка про Маугли, где джунгли пожирают
города. В конце концов, если присмотреться повнимательнее, пусть даже
подозрительно прищурившись, кругом, от самых тёмных, сырых его подвалов до
никогда неосязаемых шпилей, Он просто кишит нами - "чужаками". Всё
шевелится, шуршит, растёт, заполняется, отвоёвывает и плодится: собачьи
блохи, вши, улитки, комары, жужжалки, зелёные падальницы, уховёртки,
крестовики, тараканы и клопы, бабочки, ящерицы, двухвостки, моль - серая
мучная или обычная, помогающая избавиться людям от забытых вещей,
рассованных по шкафам, крысы и мыши, брошеные кошки, собаки, многочисленные
вороны, сплетники-голуби, воробьи, галки, бурый мох-пасацинус, мокрым
войлоком выстилающий подвальные стены, пупырчатые ромашки, подорожник,
дробящий асфальт, тополя, расточительно теряющие в непогоду ветки, сирень,
официозные тюльпаны, розы, роскошные и вычурные, сгущающие духоту в июльские
вечера... и так далее, так... далее... далее... - перечень нескончаем, при
чём уж тут я? Но Он всё равно рассердился. Сме-еш-но! Пришлось наговорить
комплиментов, назвать Великим Каменным Лесом и пообещать, что ёлки на
Центральной площади опять станут голубыми.
Дни шли... Шли, вытягивались, вырастали навстречу свету и опадали к закату
сорванными листьями. Порой меня забавляло то, как, глядя на знакомые вдоль и
поперёк пейзажи, мы видели и, в особенности, чувствовали несравнимо разное.
Он, как бы изнутри себя - жёсткую конструктивность растущих кристаллов, ибо
камни - Его живые камни - пребывали в постоянном движении. Я, скорее
дыханием и поющей гармонией - плавную соразмерность, завершённость линий,
будь то стволы колонн или паутина проводов с нанизанными на них птицами,
стеклянные озёра витрин или бархат замшелых гранитных берегов. В одном мы
были едины - соборы и мосты. Они, и только они, не несли на себе тяжкий груз
наших многочисленных споров. Лёгкость и свобода, с которыми они
существовали, наполняли моё сердце восторгом, а Его - гордостью и
удовлетворением хорошо выполненной работы. У нас имелась даже крошечная
тайна - место, о котором мы никогда не разговаривали, ибо нечего было
добавить, да и незачем - слова лишь слова. Маленькая часовня, затерянная в
парке, похожая на золотистый песчаный водопад, с разноцветными бликами
витражей и с колокольней, напоминавшей взлетающую в облака птицу, являлась,
по нашему единодушному мнению, восьмым чудом света... Я как-то привела туда
Ваську, так он молчал полчаса, потом заплакал, раскапризничался и не захотел
уходить - спрятался, вжавшись в нарисованные колени святых... Правда, тогда
он был ещё совсем несмышлёный. И мы только-только познакомились.

Малыш потерялся во время грозы, сам не помнит как. Говорит, очень испугался.
Страх парализовал его, а тело больше не слушалось, раздавленное, прибитое к
земле качающимся враждебным лесом. Он бы не вынес всего этого ужаса, если бы
не светящиеся огни, удивительные и непонятные, которые прилетели неизвестно
откуда, покружили вокруг его лица, а потом указали безопасное место - дупло.
Он и заснул там - канул в сон, как в спасенье - а, проснувшись, не смог
узнать поляну. Противные сильсы - не люблю их развлечений! Высшие существа,
а заманивают детей, будто серые грольхи.