"Питер О'Доннелл. Единорог" - читать интересную книгу автора

когда первый из четырех джентльменов обратит внимание на свой мяч и нанесет
удар. Удар оказался прескверным.
- Слышала, - кивнула Модести. - Бутончик мне об этом рассказывал.
- Нахальный щенок! - отозвался Вилли. - Это все он ее накручивает.
- Вернее, тренирует? На днях я видела их с жестянкой какого-то жира,
которым они себя обмазывают.
В возникшем молчании второй толстяк запустил свой мяч в "бурьян".
- Кто кого обмазывал? - насупился еще сильнее Вилли.
- Те, кто переплывает Ла-Манш. Чтобы не замерзнуть.
- А! - буркнул Вилли и погрузился в мрачные раздумья. Тем временем
третий мастер гольфа нанес совсем уже жалкий Удар.
- Но вообще-то на ней никакого жира я не заметил, - буркнул Вилли. -
Сдается мне, она еще и в воду-то не входила.
- Не входила в воду?
- Нет. Бутончик проводит с ней занятия на суше. Каждый Божий день. В
спальне наверху.
- Наверно, он хочет, чтобы она наладила дыхание?
Таррант сделал несколько шагов в сторону, делая вид, что отрабатывает
удар. Диалог, от которого сильно попахивало дурдомом, продолжался, пока к
мячу не приступил четвертый джентльмен. Дважды он уже заносил клюшку и
дважды ее опускал. Наконец он ударил. Мяч улетел на шестьдесят ярдов, а
куски дерна разлетелись ярда на три.
Четверка в гробовом молчании удалилась.
Таррант вытер лоб ладонью и сказал:
- Простите, но у меня нет сил соответствовать. Не то чтобы я не
одобрял, но просто не имею отваги.
- Отваги? - переспросил нахмурясь Вилли. - Когда... - как говаривал
старина Киплинг...
- Вилли, спокойно, - перебила его Модести и кинула ему свой мяч. Он
установил его на метку.
Они стали разыгрывать первую лунку. Как понял Таррант, его спутники
начали осваивать гольф лишь год назад. Учитывая их отличную физическую форму
и глазомер, они хоть и добились значительных успехов, но могли бы добиться и
большего, если бы их отношение к игре не носило несколько непочтительного и
экспериментального характера.
Надо сказать, что хотя эти эксперименты Модести и Вилли и задевали
консервативную душу Тарранта, довольно скоро он не только свыкся с их
вольным отношением к священной игре, но и сам вдруг заразился духом лихой
беззаботности и, кстати сказать, сократил отставание от них, имевшее место
на четвертой лунке, а затем даже на какое-то время вышел вперед.
Потом они отлично поели на отдельной террасе в задней части "Мельницы",
у реки. Неподалеку, за линией деревьев, скрывалось то самое длинное низкое
здание, где сейчас находился Таррант.
Но теперь атмосфера резко изменилась. Таррант обратил внимание, что,
пока Вилли и Модести разминались на разновысоких брусьях, никто не проронил
ни слова. И она, и он оказались в своем отдельном, отгороженном мире
полнейшей сосредоточенности.
Вилли спрыгнул с брусьев, подошел к углу ковра. Модести оказалась
напротив него по диагонали.
На какое-то мгновение они замерли на месте, затем стали медленно